Горький май 42-го. Разгром Крымского фронта. Харьковский котёл

Опираясь на авиацию и морские силы, немцы в первой декаде апреля усилили действия по блокаде берегов Крыма: минировали подходы к портам (Керчи, Камыш-Буруну, Севастополю). По портам (в том числе Новороссийску на «большой земле») и морским коммуникациям постоянно «работала» немецкая авиация. В результате этих действий противника снабжение Крымского фронта, и так никогда не входившее в норму, ещё более ухудшилось. Масштабы перебоев с обеспечением вооружением, боеприпасами, продовольствием не только не уменьшились (чего можно было ожидать с улучшением погодных условий), но, наоборот, увеличились.

В этих условиях предпринятое Крымским фронтом 9-11 апреля наступление вновь потерпело провал. И вновь с тяжёлыми для наших войск потерями. Кстати, Манштейн в своих «Утерянных победах» утверждает, что в наступлении 9-11 апреля принимало участие 6-8 советских дивизий и 160 танков [19; 258]. Позволим себе усомниться в цифре танков, приводимой Манштейном. Дело в том, что к концу марта 1942 года в танковых формированиях Крымфронта оставалось около 60 боевых машин. Вряд ли за максимум две недели фронт при тех сложностях со снабжением, о которых мы говорили выше, мог увеличить свой танковый потенциал на сотню машин.

Рано утром (в 6.00) 12 апреля командование Крымского фронта отправило в Ставку ВГК боевое донесение № 0828/ОП, в котором констатировало неудачу последнего наступления и просило о приостановке наступления на 10-12 дней. В донесении сообщалось об увеличении группировки противника, сосредоточении им крупных сил танков, авиации и артиллерии. Высказывалась мысль, что немцы готовят контрнаступление «

против центра и правого крыла армий Крымского фронта (выделено нами – И.Д.)» [32; 510].

Уже в этом донесении проявилась ошибочная оценка командованием Крымфронта намерений противника, оценка, так и не изменившаяся к маю и послужившая одной из причин постигшей фронт катастрофы: на самом деле немцы готовили удар по левому флангу советских войск, занимавших Парпачский перешеек.

Что же предлагал Военный совет Крымского фронта в создавшейся ситуации?

Отказавшись на указанный срок от крупных наступательных действий, необходимо было осуществить:

«а) …переход войск к прочной активной обороне на достигнутых рубежах.

б) Улучшение тактического положения войск путём последовательного захвата малыми силами, поддержанными всей массой боевой техники, отдельных объектов (точек, районов) противника, фланкирующих подступы к узлу сопротивления Кой-Асан.

в) Захват узла Кой-Асан и улучшение наших позиций к северу от Владиславовки и к востоку от р. Чурук-Су для дальнейших действий по прорыву второго рубежа обороны противника, согласно указаниям Ставки.

г) Последовательный вывод в резерв, при тщательной организации смены, трёх стрелковых дивизий и двух стрелковых бригад. Из них три дивизии (157, 302 и 404) – в резерв Ставки Верховного Главнокомандования и две стрелковые бригады (83-я, 143-я) – в резерв фронта на доукомплектование, для сколачивания и отдыха.

д) Интенсивная боевая подготовка подразделений, [обучение их] ближнему бою, сколачивание частей, штабов, учёба всех звеньев командного состава с учётом опыта проведённых боёв.

е) По успешному завершению частных боёв по захвату фланкирующих точек (районов) и по овладению узлом Кой-Асан – переход к прорыву обороны противника на рубеже р. Чурук-Су» [32; 510-511].

13 апреля Ставка ВГК дала своё согласие на предложенный командованием Крымского фронта план действий. В директиве Ставки № 170245 подчёркивалось, что крупномасштабные наступательные действия фронта приостанавливаются на 10 дней. При этом пополнение стрелковых дивизий и бригад должно осуществляться за счёт сил самого фронта (т.е. на крупные людские пополнения наши войска на Керченском полуострове могли не рассчитывать) [32; 159].