Горький вкус любви (СИ)

— А ты не думай, ты действуй! А то надумал уже так, что дай Бог, чтобы Машка простила тебя после всего этого. — ответил Эдуард.

На следующий день, стоя в пробке, Дмитрий позвонил программному директору радиостанции.

— Лариса Станиславовна, добрый день! — поздоровался он.

— О, Дмитрий Михайлович! Что-то вас давно не слышно, не видно… Не заходите к нам в гости, как раньше. — проворковала женщина на том конце провода.

— Да… Так получается. Надеюсь, ещё загляну! Я к вам по делу звоню, не отвлекаю?

— Нет, у меня есть свободные 10 минут. Я вас слушаю.

— Лариса Станиславовна, подскажите пожалуйста, у вас есть сотрудник один… Я не знаю его имени и фамилии… Такой высокий парень, в очках, с тёмными волосами… — Воронцов пытался добавить в скудное описание хоть сколько-то деталей.

— Максим Томилин? — уточняюще поинтересовалась Кагарлицкая.

— Не знаю. — раздосадованно вздохнул адвокат. Действительно, чего он хотел? На что надеялся?

— Ну, под ваше описание только Максим подходит. Очки носят Влад и он, но Влад блондин… Максим, кстати, очень хорошо дружит с вашей Машей. Помогают друг другу, много общаются.

— Тогда это точно он. — почувствовав новый прилив ревности произнёс Дмитрий. — Как бы мне с ним встретиться, поговорить? В какие часы он бывает у вас в офисе, а?

— Сейчас это невозможно, Дмитрий Михайлович.

— Почему?

— Максим в командировке. Видите ли, очень трудолюбивый парень, о родителях заботится… Он работает и у нас, и в одном издательстве. Вот его и послали делать интервью какое-то в Тюмень… Я не вникала в детали, но иду ему навстречу в таких вопросах. Тем более, сейчас есть кому его заменить.

— И как долго продлится командировка?

— Он вернётся примерно через 3 недели. Числа 16 ноября. Думаю тогда вы сможете с ним пообщаться. Надеюсь, он не совершил ничего противозаконного? — усмехнулась Лариса Станиславовна.

— Я тоже надеюсь. — ответил Воронцов, вкладывая в эту фразу особый смысл.

***

Прошло 2 недели.

Всё это время жизнь Марии текла размеренно, по заранее намеченному курсу. Она не позволяла себе расслабляться, усердно готовясь к новым программам на радио, составляя тексты, подыскивая материал, а так же, показывая себя самым наилучшим образом в университете. Там, несмотря на её заочное обучение, всё было теперь как раньше. Преподаватели не забыли студентку Северцеву и вновь поражались её работоспособности и талантам. Маша делала всё для того, чтобы сдавать любые задания на отлично, прекрасно овладевала материалом в процессе самостоятельного изучения и достигала новых и новых вершин.

Одно оставалось неизменным: для её души этот путь лежал на осколках. Воронцов не ушёл из её головы, и, видимо, не собирался. Сидя по ночам с учебниками, она частенько отвлекалась, вглядываясь в темноту за окном и вспоминала их жизнь. Такую далёкую теперь, кажущуюся сказкой, сном, фантастикой… Она не могла поверить, что всё когда-то произошло с ней: СИЗО, он, так внезапно появившийся из ниоткуда, будто ангел-хранитель, её переезд в его большой дом, болезнь, гости, их беседы до глубокой ночи, смерть его отца, поездка в Выборг, Питер, Крым… Неужели это всё было с ней? Эти его ухаживания, не похожие ни на что, забота. А дистанция, которую они столько времени держали? Как в 18 веке, не иначе. Так же красиво и возвышенно.

Стоило Маше ночью прикрыть глаза, как тот самый, сладковатый запах магнолии обволакивал и уносил на набережную Ялты, где были только они с Дмитрием и дождь, хлещущий за беседкой.

Но по утрам, приходилось принимать жестокую реальность: она просыпалась без него и запах магнолии уносился куда-то в неизвестном направлении.

Девушку радовало лишь то, что на работе всё было замечательно. Она, как истинный трудоголик, будучи преданной профессии, проводила на радиостанции очень много времени. Все коллеги относились к ней хорошо. А двое из них: Максим Томилин и Вадим Жаринов, даже подружились с ней, помогая во многих вопросах. Иногда они приносили ей цветы, пирожные к кофе, чтобы покормить Северцеву, которая погружаясь в работу забывала поесть. Вадим, у которого была машина, неоднократно подвозил Марию до дома, чтобы девушка не шла одна.

Этим холодным ноябрьским вечером, Маша поехала к Вадиму в гости. Он пригласил её на новоселье. Она с лёгкостью нашла нужный адрес и парень встретил её у подъезда, проводив в квартиру.

— Проходи в гостиную. — сказал он, помогая Северцевой снять пальто в коридоре.

Девушка выглядела обворожительно в красивом красном платье-футляр, подчёркивающем все достоинства её фигуры.

Когда она вошла в гостиную то увидела накрытый стол, играла приятная музыка.

— Присаживайся! — раздался голос гостепреимного хозяина.

— А где все остальные? — повернувшись, спросила Мария.

— Не пришли. — весело ответил Жаринов. — А тебе кто-то нужен? Нам и вдвоём, по-моему, неплохо. — но в душе девушки зашевелилась тревога. Ей показалось странным такое развитие событий.

— Ты их вообще звал? Остальных гостей? — уточнила она.

Вадим подошёл ближе и посмотрел в её серо-зелёные глаза.