Горький вкус мести

Алекс бережно взял милую за руку и отправился с ней по тёмным служебным коридорам к роскоши спящего леса. Ясное в звёздах небо высилось над лесом, слабо освещая луною их, остановившихся обниматься здесь, на опушке. Огромный дуб рядом, который могучим строением тянулся к верху, как защитник, будто пытался скрыть их от любых глаз…

– Не бойся, любовь моя, молю, – нежно молвил Алекс, прижимая к себе милую.

– Но Филипп писал об этих дамах, как о развратницах, и ещё сообщил, что приедет, если я не отвечу. Я ни разу ему ещё не ответила, – молвила та обеспокоенно. – Мне страшно.

– Кэт, милая, мы же понимаем, кто то старое письмо от меня тебе подложил… Кто-то, посланный Филиппом. Скорее всего, его слуга, поскольку во дворце только ему тот может подобное поручить. Остальные все его сподвижники тоже на войне… И Филипп не успеет сюда прибыть, как я с ним сам разберусь! – уверял Алекс. – Давай и об этих дамочках не думай! Они не развратницы, а жёны или подруги наших же военных! Они нам помогают, и таков закон – им надо быть в отряде. Нам нужны торговки и помощницы. И ещё, – кивнул Алекс, улыбнувшись. – Как только ты могла не заметить свежесть розы из того письма? Даже если бы я и послал тебе письмо, роза не была бы свежей!

– Простишь меня?… – робко молвила та, понимая свою глупую обиду и ревность.

– За что? – удивился тот и сладко поцеловал её манящие губы. – Это ты мне прости за то письмо. Я уже раскаивался в то время, как послал его и просил уничтожить до того, как прочтёшь, но подлецы перехватили.

– Я, – несмело признавалась Кэтрин с лёгкой тревогой. – Мне было плохо от подобного письма. Я будто ослепла и,… я сожгла все твои письма мне,… песни…

– Я тебе их повторю, – подмигнул милый с умилением и жарко захватил во власть поцелуев и объятий.

– Алекс,… милый, – сквозь ласки шептала та. – Возьми меня,… молю… Хочу быть твоей… Только твоей…

– Что ты говоришь, родная? – недоумевая, стал волноваться вдруг он и отступил чуть назад.

– Не хочу, – произносила Кэтрин далее, спуская к бедрам своё платье. – Не хочу достаться никому другому…

– Ангел мой,… ты что вздумала?… – сглотнул в бурном волнении Алекс и поспешил надевать платье обратно на её оголённую грудь и плечи.

– Не хочу, – рыдала та и кинулась к его рукам, что прижали к себе. – Он приедет, он овладеет.

– Милая,… я так не могу,… не смею, – прижимал он к груди всё крепче.

Его страсть била по венам от соприкосновения с желаемой и вновь упрямо оголившейся возлюбленной. Губы их в ласках слились, и они опустились на покрывало ночной поляны. Алекс осторожно дальше обнажал милую, продолжая целовать и обнажаться сам, уже не осознавая реальности.

Они оба купались в жажде быть вместе, стать одним целым…

Алекс целовал Кэтрин трепетно,… бережно… Она в упоительных стонах забыла обо всём на свете, а он целовал её всю,… всю,… не отрываясь и тоже забываясь. Его руки ласкали всё её тело…

Не останавливаясь покрывать поцелуями, Алекс вновь вернулся к губам и осторожно склонился, медленно соприкасаясь,… осторожно,… чувствительно,… аккуратно сливаясь с ней в одно…

Кэтрин прикусила губы и, широко раскрыв глаза, испуганно вздохнула, но тут же расслабилась под продолжающимися ласками милого. О, эти ощущения, что они теперь вместе, заставили всей душой погрузиться в нарастающую страсть,… приближаясь к её пику, к восторгу, которого не знала никогда и вот… Вот, он настал, но останавливаться не хотелось…

И лишь кромешная тьма подглядывала за танцем этой любви под их шёпот, стоны и осторожные поцелуи…

– Люблю тебя, – вздыхала Кэтрин, отдавая всю себя навеки единственно любимому и познавая первые прикосновения их тел.

– Да,… – выдыхал он, летая с нею в раю их любви, будто на века…

…Стихшая в ласках упоительная ночь незаметно стала раскрывать облаками в небесах ворота для розовеющего восхода. Гуляющий в зарослях королевского леса ветер нежно касался утомлённых влюблённых, которые так и лежали в объятиях друг друга, и расставаться не хотелось…

– Рассвет, – шепнул Алекс, глядя на небо.

– Не уходи, – отвечала милая, лёжа на его груди.

– Родная,… Кэтрин, это война… Я сюда вырвался, поговорить с тобой. Генерал вручил мне какое-то послание для королевы, я передал его, но… то было лишь причиною моего отсутствия. Я должен возвращаться, – нехотя вымолвил Алекс, целуя шёлк её волос. – Наш друг Крис тоже отлучался, кстати, но генерал, как всегда, за него.

– Как хорошо и им, – улыбнулась Кэтрин, поглаживая возлюбленному грудь. – Как он смог отлучиться?

– Наш генерал помог по собственным причинам. Надеюсь, друзья уже обвенчаны. Крис шепнул, что собрался туда именно по этой причине, – подмигнул Алекс и, сняв с себя перстень, надел ей на указательный палец снова. – И я строго запрещаю тебе или кому-либо, кроме меня, снимать этот перстень вновь! Запрещаю! Я вернусь, и мы навсегда будем вместе! Сразу!

Искренность светилась в их взглядах друг к другу и когда они уже стояли в объятиях, готовые к расставанию…

– Как же тяжело, – крепко обнимал Алекс обвившую его руками любимую. – Я скоро вернусь…