Горько, но правда

Больная. Вы думаете, здесь больница, а я несчастная больная, над которой можно издеваться как угодно? Вы знаете, что с вами будет завтра утром, когда придет мама?

Сиделка. Утром, дорогая, меня с собаками не сыщешь.

Больная. И вы хотите, чтобы я, тяжело больная, провела с вами ночь с глазу на глаз?

Сиделка. Вовсе не с глазу на глаз. Я кое-кого жду.

Больная. Кое-кого ждете?..

Сиделка. Моего друга. Я сказала ему, что он может зайти ко мне, если свет потухнет два раза.

Больная. Так вот почему…

Сиделка. Вот почему.

Больная. И вы спокойно заявляете, что сюда придет ваш приятель, и собираетесь любезничать с ним всю ночь у меня на глазах?

Сиделка. Вы можете спать.

Больная. И не подумаю! Придется вам вести себя прилично в моем присутствии.

Сиделка. Об этом не беспокойтесь. Он придет по делу. Он мой компаньон, а вовсе не кавалер.

Больная. А более подходящего места для ваших дел, чем моя комната, да еще среди ночи, у вас не нашлось?

Сиделка. Вы еще не знаете, какое у нас с ним дело. Это можно сделать только здесь и только ночью. Да вот и он, кажется.

В окно влезает вор, элегантно одетый, в резиновых перчатках и белой полумаске, закрывающей нос. Ему немногим больше тридцати лет, у него приятная наружность и необыкновенно благозвучный голос.

Вор. Все в порядке, Цыпка?

Сиделка. Все в порядке, Попси.

Вор бесшумно закрывает окно, задергивает занавеси; минуя сиделку, проходит к постели.

Вор. Черт, она не спит. Разве ты не дала ей снотворного?

Больная. Вы хотите, чтобы я спала, когда вы в моей комнате? Кто вы такой? И зачем вы нацепили маску?

Вор. Исключительно ради того, чтобы вы меня не узнали, если нам доведется встретиться еще раз.

Больная. Не имею ни малейшего желания встречаться с вами, поэтому можете спокойно снять маску.

Сиделка. Я ей не сказала, Попси, зачем мы пришли.

Больная. Я не знаю и знать не желаю, зачем вы пришли. Могу вам только сказать, что, если вы сейчас же не уйдете отсюда и не пришлете ко мне маму, я заражу вас корью.

Вор. Мы оба переболели ею, дорогая леди. Боюсь, что мы еще немного побеспокоим вас своим присутствием. (Сиделке.) Ты узнала, где?

Сиделка. Нет, не успела. Туалетный стол вон там. Пойди поищи.

Вор обходит кровать спереди и направляется к туалетному столу.

Больная. Что вам нужно на моем туалетном столе?

Вор. Очевидно, ваш знаменитый жемчуг.

Больная (срывается с постели, мощным прыжком достигает туалетного стола и грудью встает на защиту своего ожерелья). И не думайте!

Вор (подходит к ней). Разрешите, пожалуйста.

Больная. Получите! (Держась за край стола обеими руками, она поднимает ногу под прямым углом и сильным движением наносит ему сокрушительный удар в солнечное сплетение.)

С душераздирающим стоном он, скорчившись, падает на кровать и скатывается на ковер по другую сторону. Сиделка, обежав изголовье кровати, бросается на больную Больная хватает ее за ноги, приподнимает и швыряет. Сиделка с грохотом падает навзничь на кушетку. Больная тяжело переводит дух, шатается, спотыкаясь добирается до постели и валится на нее Сиделка, ошеломленная атлетической силой своей пациентки, но невредимая, вскакивает с кушетки.

Сиделка. Живо, Попси, свяжи ей ноги. Она в обмороке

Вор издает жалобный стон и переворачивается на живот.

Скорей, скорей, слышишь?

Вор (пытаясь встать). Ой! ой!

Сиделка (подбегает к нему и трясет его за плечи). Ну и дурак же ты, Попси. Помоги мне, пока она не очнулась. Я одна с ней не справлюсь.

Вор. Ой! Дай мне умереть.

Сиделка. Долго ты будешь здесь валяться? Не убила же она тебя.

Вор (пытается приподняться). Почти. Ох, Цыпка моя, почему ты мне сказала, что она беспомощная больная, когда это чемпион в тяжелом весе?

Сиделка. Молчи. Ищи жемчуг.