– Товарищ генерал, разрешите доложить, – начал Влад вполголоса, – есть основания подозревать, что агент, с которым работает наш Федя, ведет двойную игру. Заговорщики поручили ей втереться к нему в доверие и добыть через него особо секретную информацию, касающуюся хода следствия. По приказу своих тайных хозяев она спровоцировала Федора вступить с ней в интимную связь, забеременела и занялась наглым шантажом. Угрожает написать в парторганизацию и покончить с собой.
Они шли переулками от Лубянки к Арбату. Любый назвал имя и место работы медсестры, красочно описал Федькино раскаяние, растерянность, страх. Дядя слушал молча, лишь иногда тихо матерился. Под каждым фонарем Влад пытался разглядеть выражение его лица. Лицо оставалось каменным. Когда вышли на Зубовский бульвар, Дядя спросил:
– Чего она хочет?
– Чтоб женился и признал ребенка.
– Сука, – прошипел Дядя и сплюнул.
– Вражеская сука, – уточнил Влад, – она его не просто склонила, она опаивала его чем-то. Он практически ничего не помнит.
– То есть как?
– Приходил на конспиративную квартиру усталый, после долгого рабочего дня, а иногда и бессонной ночи. Он ведь вкалывает не щадя сил, ну, и отключался там иногда. Думал, от усталости. А на самом деле она по заданию своих хозяев добавляла ему что-то в еду, в питье, чтобы заснул и ничего не помнил. Это все не просто так, это тщательно спланированная вражеская операция по внедрению в наши ряды, понимаете?
Дядя кивнул и медленно процедил:
– Понимаю-понимаю. Давай дальше!
– Ну, допустим, поступает от нее заявление на Федора. Что такое это заявление по сути? Часть вражеской операции, хитрый ход, для отвода глаз, с целью опорочить ценного работника и запутать следствие, то есть, косвенное подтверждение честности и острого профессионального чутья капитана Уральца. Да, ошибся Федор, дал себя обмануть, опоить, склонить, проявил ротозейство и благодушие, однако ошибку свою вовремя осознал, происки врагов разоблачил. Вот если бы он поддался на провокацию, женился на ней, тогда враги получили бы постоянный, надежный источник информации о ходе следствия.
Дядя остановился, достал папиросы. Прикуривая, взглянул на Любого:
– Гладко излагаешь, прямо готовая докладная.