Горны Империи

– Ага, – криво усмехнулся мальчишка и, подобрав из-под ног ракушку, подбросил ее в руке, потом запустил по улице. – Долбопуп я, а не герой. Правильно дядя Артем сказал – таким героям надо руки отрывать, чтобы не совали, куда не надо. Ой, а в отряде еще буде-е-ет… – он даже зажмурился, но решительно встал. – Пойду докладываться… – но задержался, рассматривая Генку. – Как тебя зовут-то? – спросил наконец мальчишка.

Генка тоже встал, неуверенно протянул руку:

– Генка. Ишимов, Генка.

– Ну, давай, Генка, – улыбнулся мальчишка. – А я Краморов, Санька. Звеньевой второго звена отряда… хотя, наверное, уже бывший звеньевой, – поправился он грустно.

Но Генка этого не услышал.

– Краморов? Санька? – изумленно спросил он. – Ты?!.

…Появление Генки Петр Юрьевич воспринял довольно философски. Можно даже сказать – насквозь философски, только распорядился снять повязки и еще раз осмотреть мальчишку, да хмыкнул: «С ветром наперегонки бегал, что ли?»

«Ветер, – подумал Генка. – Я ветер ловлю руками». И, глядя из-за медсестры на врача, сказал:

– Петр Юрьевич, мне после ужина надо уйти в город.

Омельченко с интересом посмотрел на мальчишку, склонил голову к плечу, став похожим на нерпу более обычного. Промолчал, и Генка не мог понять, что это за молчание и чего от него ждать. Но, видя, что Петр Юрьевич говорить не собирается, продолжал сам:

– Мне… мне очень надо, – сказал он это негромко, но с силой.

Петр Юрьевич шевельнул усами. Он явно хотел сказать что-то ироничное и даже язвительное. Но, посмотрев в глаза Генки, вздохнул и кивнул:

– Лады. Чтоб к полуночи был в постели – я проверю! И кеды возьми, тебе сейчас так бегать не стоит, – и хохотнул: – Ветер ты все равно уже точно обогнал.

Генка хотел сказать тысячу слов благодарности сразу. И поэтому не сказал ни одного, только закивал и поерзал на кушетке…

…Домик, в котором размещался штаб отряда, был самый обычный – небольшой, влепленный в известняковый склон, который ослепительно сиял днем и был призрачно-белесым, словно светящимся изнутри ночью, и из того же известняка построенный. Из того же известняка была и низкая – по пояс мальчишке – ограда с калиткой из тонких прутьев, украшенной эмблемой пионерской организации: раскрытой ладонью с тремя языками пламени.