Город

- Так у нас же, обывателей, натурпаек! - удивился вопросу пес,

- А пил на что?

- Ну ты, земеля, даешь! - ещё больше он удивился. - Так пайком же предусмотрено по двести грамм косорыловки на брата.

- Каждый день?!

- Ну.

- Ничего себе! Так и спиться недолго.

- А все уже и так давным-давно спились.

- Но ведь нужно же что-то делать?! Ни век же тебе собакой бегать?

- А что здесь сделаешь?! - тяжело вздохнул пес.

- Ну, не знаю. У вас должен, наверное, быть орган, который занимается такими, как ты.

- Да есть конечно отдел реабилитации при правительстве. Обращался у туда. Но там очередь таких как я на три года вперед. Понял? Сплошной мрак. Даже жить не хочется.

- Неужто вас таких так много?! - удивился Орлов.

- А то мало. Бабы сейчас все стали эмансипированными. Как чуть, так начинают права качать - во что-нибудь превращать. Ну ладно, если ты превратила меня в кобеля так и держи при себе, корми, заботся, верно? А они непременно на улицу выгоняют, живи, мол, как хочешь. Заразы! - он в сердцах швырнул на землю окурок.

- Да, тебе не позавидуешь, - посочувствовал Григорий. - И что же ты собираешься делать дальше?

- Хочу наняться к кому-нибудь квартиру сторожить или ещё что.

- Есть шансы?

- Призрачные, - тяжело вздохнул пес. - Все предпочитают настоящих собак. Они и добросовестнее, и злее. Мы ж, обыватели, вконец разучились "мышей ловить", разленились.

Пес вдруг сел и принялся с ожесточением чесать задней лапой за ухом. Пожаловался:

- Блохи вконец зажрали, такие "собаки" кусачие.

- Да, я давно хотел спросить - почему вы, обыватели, бездельничаете?

- А зачем нам работать? Мы самая массовая группа поддержки нашего Наисветлейшего Правителя, - гордо сказал пес. - На кого же ему ещё рассчитывать? На хлюндявых что ли?

- Вы что же, так никогда и не работали?

- Ну отчего же. Работали кто где. Но когда наступила эпоха крутых перемен и нечистые стали продавать болотный газ Остальному миру, большинство наших предприятий позакрывалось. Те, кто никогда не любил работать, ушли в обыватели, а те, кто без этого жить не мог, - в хлюндявые... Послушай, земеля, я вижу, что мужик ты добрый, не одолжишь ещё сигаретку?

Орлов достал пачку, в ней оставалось ещё пять сигарет. Протянул её псу.

- Вот возьми.

Тот очень обрадовался. Даже заскулил по-щенячьи от восторга.

- Ты, земеля, ещё лучше чем я о тебе думал. Будь добр, сунь под ошейник.

Орлов выполнил его просьбу.

- А откуда у тебя ошейник?

- Попросил жену, чтобы купила. Пусть думают, что я был у хозяев или служил на правительственной службе. Ну будь здоров, земеля! Счастливо тебе побегать. А я что-то уже притомился. Извини.

- Прощай, приятель! Не унывай, все будет нормально.

И Григорий интенсивно заработал руками и ногами. Прошло ещё полчаса, но этот небольшой с виду городишко не кончался. Орлов ничего не понимал и уже стал подозревать, что здесь что-то ни то, как раздался знакомый голос:

- Все бегаешь, господин шпион!

Григорий буквально остолбенел. Передо ним сидел старый знакомый "Шарик" и наяривал задней лапой у себя за ухом, пытаясь выскрести оттуда вредных насекомых. И Орлов понял, что каким-то совершенно непонятным образом возвратился назад, к тюрьме. В этом, населенном нечестью, городе нельзя ходить прямыми дорогами, ибо все они в конечном итоге возвращались к исходной точке. Здесь отсутствуют логика и здравый смысл, здесь все построено на абсурде. Узнай про подобное поведение прямой Энштейн, то точно бы слетел с катушек.

- Откуда ты, приятель, знаешь кто я?

- Я это уже давно понял по твоим вопросам. Кто же будет спрашивать почему не работают обыватели, когда об этом даже каждый куклявый знает. А правду говорят обыватели, будто полиция арестовала уже тысячу твоих сообщников?

- Сплетни. Если бы у меня было столько сообщников, "Шарик", я бы не бегал по городу, как неприкаянный.

- Какой я тебе Шарик, - обиделся пес. - Борисом меня зовут. Понял?

В это время раздался вой сирены и из-за домов вынырнула полицейская машина. Пес Борис вскочил, прижал от страха уши.

- Пора смываться, - сказал он и юркнул в подворотню.

Орлов последовал его примеру. Здесь, чтобы уцелеть, надо почаще совершать прыжки в сторону. Борис оказался шустрым малым и Григорий настиг его лишь через несколько пятиэтажек. Вконец прокуренные легкие и систематическое недоедание сказались, пес едва держался на ногах от слабости, впалые его бока ходили ходуном, из широко открытой пасти стекала слюна.

- Ты что, шпик, гоняешься за мной? - недобро проговорил он. Шерсть на его загривке воинственно приподнялась.

- А ну кончай! - строго сказал Орлов. - В гробу я видел этот твой звериный оскал и демонстрацию мускулов, понял? Шавка ты безродная, а не обыватель Борис. Сейчас так налажу под зад, что сразу человеком сделаю. Вот и делай добро, угощай сигаретами!

Пес сходу сник, трусливо поджал хвост, заскулил:

- Ну что ты раскипятился-то? За связь с тобой мне знаешь что светит? Превратят в какую-нибудь блоху, и прыгай потом. И нечего меня сигаретами поприкать. Сам же предложил, а теперь поприкаешь!