Город

– Марцелла? Нет. – Она покачала головой. – Понятия не имею, что известно Марцеллу. Он мне, знаешь ли, не докладывает. Мы с ним твое имя лет двадцать уже не упоминали. Но до меня дошли слухи: Шаскара-де жив и обитает в Оружейной. Стоило мне обратить на них внимание, и я нашла тебя без труда. Значит, найдут и другие. Покинь этот дом как сможешь быстрее. Бери дочь и беги. Хорошо бы прямо нынешней ночью!

Он всем существом почувствовал, что это был очень мудрый совет. Потребовалась вся его выдержка, чтобы немедленно не взять Эм за руку да просто не выйти с нею за дверь. Он принудил себя сохранить внешнее спокойствие и поразмыслить.

– Откуда сведения?

– Слухами земля полнится. Словечко там, шепоток тут… Я уже долго на свете живу, встречала многих людей, и некоторые из них мне кое-чем обязаны.

– От кого именно ты предостерегаешь меня? – спросил он, чувствуя, как рушится вся привычная жизнь.

– От кого именно? – передразнила она. – Да ты сам лучше меня знаешь. Кто все еще желает твоей смерти? Ты ведь теперь старик. Скажи мне, для кого ты по-прежнему представляешь угрозу, – и я отвечу, кто твой враг. – И, помолчав, продолжала: – Ты хоть знаешь, в чем было твое преступление, из-за которого император на тебя ополчился?

У Бартелла было предостаточно времени, чтобы поразмыслить об этом. За минувшие годы он успел прийти к самым разным выводам, но вслух произнес:

– Не знаю. Сам он говорил о моем предательстве, о неверности… Обычный набор. Надо было мне загодя распознать знаки беды. Я же столько раз видел, как это происходило с другими. Сперва он переставал обращаться к человеку «мой старый друг». Потом вместо братских объятий начинались холодные косые взгляды. Еще до того, как за мной приехали, я узнал, что состоялось собрание полководцев, а меня почему-то не пригласили. Эстинор сказал, что собрание было чепуховое, решались какие-то вопросы снабжения. И я предпочел поверить ему…

– Мы все выбираем, чему поверить. – Она кивнула. – Когда я вернулась в Город, мне рассказали, что ты казнен. Якобы участвовал в заговоре, они хотели возвести на престол Гаэту… как там бишь его звали? Он даже пережил короткий взлет к славе, прежде чем был схвачен и убит. Другие, правда, говорили, будто Бессмертный поквитался с тобой за тот суд над заложниками.

Барт нахмурил брови. Вот что ему даже в голову не приходило!

– Так это ж когда было! Двадцать лет прошло…

– Двадцать семь, – тотчас поправила она. – Кто знает, что делается у него в голове? Всем, однако, известно, как он злопамятен.

– В таком случае ему, скорее, тебя обвинить стоило бы…

– Не посмеет! – высокомерно ответила она. – Марцелл, пожалуй, единственный, кого он еще боится. – Она тряхнула головой. – Нет, он не отважится ничего предпринять против меня.

– А Марцелл верен ему?

– Целиком и полностью.

Барт вздохнул и отпил вина. Повернулся к оконцу: солнце зашло, снаружи вступала в свои права ночь.

– Темнеет…

– Значит, доверюсь моим воинам, – сказала она. – Пусть в целости и сохранности доставят меня домой.

Ему вспомнился тот далекий день в сточных тоннелях, чертог Назирающих и та несносная рыжая воительница.

– Индаро по-прежнему среди них?

– Нет, и благодарить за это нужно тебя! – раздраженно ответила архивестница. – Вскорости после нашей встречи Индаро меня покинула. Ты вогнал ее в такой стыд, что она решила вернуться в армию. Она снова пошла в Приморскую… где ее, скорее всего, и убили.

Разгром и поголовное уничтожение Приморской армии до сих пор пребывали за пределами понимания Бартелла.

– Что там на самом деле случилось? Как вышло, что синие перебили целое войско?

– Я не разбираюсь в военных делах. – Она покачала головой.

– А… – Имя на мгновение выскользнуло из памяти. Ну да, конечно, как он мог забыть… Эстинор. – А Эстинор Рэдфолл? Что с ним сталось?

– Тот, что тебя предал? Эстинор умер пять лет назад. От неизлечимой опухоли в животе. Долго умирал, трудно… Не пришлось ему сполна насладиться плодами своего предательства. – Она посмотрела на Бартелла. – Ну что, ты удовлетворен?

Он покачал головой. Никакой радости это известие ему не доставило. Некоторое время они сидели в молчании.

– Зачем ты пришла сюда, архивестница? – наконец спросил он. – Ты могла бы с таким же успехом и записку прислать. Особенно если учесть, как мало ты соблаговолила мне рассказать.

– А я сюда пришла не рассказывать! – ответила она ядовито. – Вот для этого я бы, верно, записку послала: клочок бумаги пересек бы Город с большей легкостью, нежели я.

Бартелл молча ждал.

– В нашу последнюю встречу ты меня спрашивал о клейме, найденном на татуированном трупе, – в конце концов снова заговорила она. – Так ты докопался до его значения?

Он удивился про себя: сколько времени прошло, а она помнит!

– Нет. – Он покачал головой. – Но как раз сегодня я выяснил значение кое-каких его татуировок. Вот почему я ту книгу просматривал.

Он подумал про Фелла: у парня было такое же клеймо, но на всякий случай решил не упоминать о нем.