Город без войны

Парни сдали автоматы майору и ушли по своим квартирам. Женька отправился в штаб получать для всех деньги, Шиз укрепил на камне огарок свечки и принялся молиться. Сашка и Кеша сидели около Ильи, Пёс ушёл за носилками.

– Чё-то я этого пацана ни разу не видел, – сказал Кеша. – Вот, тащи теперь его в лазарет.

– Сами потащим?

– Да нет, сейчас тачка придёт. Попрут в нашу больничку. Там лечат хорошо, только дорого.

– А когда я у Катьки лежал, там про какой-то социальный госпиталь говорили. В нём, наверное, бесплатно?

– Бесплатно, – согласился Кеша. – Но насмерть. Туда только бомжи попадают.

Сашка снова посмотрел на Илью. Зато в социальном госпитале документы не нужны. А в лазарете могут понять, что Илья не штурмовик. Или не успеют этого понять, он раньше умрёт. Сашке показалось, что Илья уже умер, он в ужасе схватил его за руку, убедился, что тот жив. Пришли Пёс и санитар в белом халате, ловко подняли Илью на носилки и унесли в медицинскую машину. Сашке очень хотелось ехать вместе с ним, но повода не было.

– Пошли домой, – сказал ему Кеша. – Сейчас Женька деньги будет давать. И это, Сань, давай в баню сходим, помоемся, постираемся и завтра к Кате…

– Кеша, я не могу ей про отца сказать. Вдруг она не знает. Я не могу.

– Наоборот, надо сходить, – решил Кеша. – Мало ли, может, им чего помочь придётся. Если не мы, то кто?

«Ладно, – подумал Сашка. – Мы сначала сходим к Кате, а потом – в лазарет к Ветрову. Мне надо с ним поговорить раньше, чем им займётся Контора».

23

В квартире было холодно. Бездомный мужик, живший по соседству в развалинах и стороживший этажку, сообщил, что ничего серьёзного не случилось. «Приходили какие-то типы, – сказал он. – Дескать, давай, дед, отпирай квартиры, а то убьём. Но я направил обрез ваш, они сразу и удрали. Потом ещё малец какой-то был здесь, но быстро слинял». Мужик получил от каждого по марке за труды и пошёл отдавать обрез Уксусу.

Кеша, растопив мангал оставшимися кусками досок и картоном, принялся выправлять привезённые с боёвки гвозди. Шиз на своём магнитофоне завёл какую-то музыку, сплошь состоящую из скрежета, щелчков и неприятного, почти крысиного писка.

– Где он эту кассету только достал, – ворчал Кеша, стуча кирпичом по гвоздям. – Я бы эту плёнку порвал на клочки, да Шиз её прячет. Спасибо хоть, он свою шарманку заводит редко.

Сашка прилёг на топчан и, укрывшись одеялом, почти уснул. Но тут пришёл Пёс и попросил помочь перенести его вещи в комнату, где жили Олег и Хнык. Кеша демонстративно промолчал, а Сашка, поднявшись, поплёлся за Псом.

В квартире, где раньше жила бригада Волка, уже вовсю работали парни Уксуса. Пёс громко вздохнул, зашёл в свою комнату. Оттуда спешно выбежал хилый паренёк по кличке Хрипач. Он потёр ушибленное место пониже спины и пожаловался:

– Чего ваш Макс дерётся! Я и не взял у него почти ничего, и вообще думал, что это Волка.

Тем временем Пёс вытащил из комнаты два небольших тюка и, бросив на пол, пошёл на кухню.

– Ё моё, чуть не свистнули мои вещи. Хорошо, мы вовремя успели, – сказал он раздражённо.

Хрипач сразу же благоразумно удрал из кухни в другую комнату. Пёс взял полиэтиленовую плёнку, отнёс в коридор и принялся швырять на неё книги из шкафа. Сашка помог её закрепить, потом взвалил книги на плечи и потащил на свой этаж.

– Как только эти варвары не сообразили, что книги – лучший источник самокруток, – говорил Пёс, сгибаясь под своими баулами. – А плёнку я вторым слоем на окно натяну, поверх Олеговой. И тепло держать будет, и читать сносно.

– А откуда ты книг столько достал? – поинтересовался Сашка.

– Часть из дома, часть купил здесь. Иногда бомжи продают или на сто грамм меняют. В общем, по-разному.

Положив тюки посреди комнаты, Пёс принялся их разбирать. Сашка помогал ему. Оказалось, что одежды у Пса много, особенно тёплой. «Мать вяжет», – охотно пояснил Максим. Из остальных вещей Сашка выделил красивую картинку в рамочке и письменный прибор: огрызок карандаша, потёртую тетрадь, новёхонькую стирательную резинку.

– Иногда мысли записываю, – пояснил Пёс. – Иначе совсем писать разучусь, а может, и думать тоже.

Когда Сашка вернулся к себе, Кеша сразу сообщил, что приходил Витька – звал Сашку молиться под очищающую музыку во славу чёрного и светлого разумов.

– У него там небось холодрыга, – говорил Кеша, пытаясь попасть по гвоздику. – Вот и зовёт – дескать, надышим вдвоём. Дурачина он, хоть бы костёр развёл, так нет же, дух закаляет.

– Шиз хоть когда-нибудь болеет? – спросил Сашка.

– Да чёрта с два, он как-то почти умер от холода в своей комнате, зимой, когда я ещё только пришёл. Олег его положил к себе. Смотрим – а он уже свой «ауммм» затянул. Нос, уши обморозил, но даже не заболел. Тогда он вообще сильно сдвинутый был. Сейчас и то лучше.

Тут в комнату заглянул Женька. Вид у него был злой.

– Вы, скоты, – грубо начал он, – расселись тут, берите свои деньги и марш на склад за пайками. Я больше не пойду, нашли вола!

Когда Женька ушёл, Кеша заворчал:

– Заборзел Женька, раньше сам ходил за жрачкой, не возникал. Если Олег сказал, то всё. А теперь… В командоры метит.