Город детства

Выскочив на улицу, Вероника выругалась от души, напугав какую-то бабулю, вдохнула воздуха и немного постояла у машины, вертя в руках ключи с пультиком от сигнализации. Теперь она будет мучиться и гадать, во что её втянули.

К владениям Елизаветы Аркадьевны Вероника подрулила, когда уже совсем стемнело. На чистом небе не по-городскому ярко горели звёзды. Погода на свадьбе обещала быть прекрасной. По замершему «парку» время от времени проносился лёгкий ветерок, чуть притрагиваясь к листве.

За дорогу Веронике удалось немного восстановить своё душевное равновесие. А от вечернего цветочно-ветренного запаха стало вдруг так хорошо, словно именно здесь в эти самые мгновенья только-только начиналась жизнь, а всё прошедшее было репетицией, суммированием опыта. Она была молодой и открытой для чего-то неведомого, прекрасного.

У девушек всё оказалось полной противоположностью: играла незатейливая музыка, ярко горел свет, на маленьком диванчике лежало одно из бесчисленных платьев Ирины. Девушки набились в полукруглую комнату с высоким потолком, выходящую на полукруглый же огромный балкон, увитый цветами. На стеклянном столике с резными ножками сияли красивейшие фужеры из хрусталя. Названия вин словно придумывались для роскошных блондинок: «Голубые небеса», «Нектар любви»… Джин и пара ликёров – кажется, пытались делать коктейли. Центр стола занимала роскошная горка «Богемия» с россыпью орешков, разноцветных цукатов, конфет, фруктов и уже перемежающихся с ними фантиков.

Действующие лица с другой стороны тоже в представлении почти не нуждались. Сама Ирина кружила по комнате в розовом платьице с постоянно спадающими бретельками. На её шее болталась подвесочка из золота с ярким рубином. Ирина сразу же бросилась к Веронике.

– Ничего себе, ты опаздываешь! Я думала, ты совсем не явишься.

Удивительно, что Роман ей ничего не сказал. Странные у него предсвадебные фантазии. Вероника извинилась. Ирина, впрочем, тут же забыла об этом. Она схватила большой чёрный футляр и сунула его Веронике под нос.

– Ты только посмотри на это! Привезли наконец-то.

В футляре лежало великолепное ожерелье из жемчуга и такие же серёжки. Роскошное обрамление свадебного наряда.

Восхитившись украшениями, Вероника плеснула себе чистого джина, опустилась в глубокое кресло и с наслаждением вытянула уставшие ноги. Редкая возможность посидеть без движения.

Разговоры о нарядах свели Веронику с ума, мальчики и чудеса косметики её тем более не интересовали, поэтому она с чистой совестью положила на колени журнал с моделями свадебных платьев и ушла в себя.

Подруги Ирины относились к ней немного настороженно, некоторые даже враждебно. Впрочем, почти как большинство девушек, с которыми Веронике приходилось иметь дело. Очевидно, в ней за версту чувствовалось некоторое превосходство, нечто для них непостижимое и непонятное. Чаще всего, когда они выясняли, что Вероника до бесконечности, не перебивая, может выслушивать про их переживания, эта враждебность сводилась на нет и даже переходила, порой, в тесную привязанность. Вероника запросто превращала себя в подобие «свободных ушей», но всегда отводила черту, до которой сближалась. По-хорошему, она мало в ком нуждалась.

Алла и Надя были девушками Вадима и Сергея, соответственно. И Алла, без сомнения, могла бы составить конкуренцию любой модели с мировым именем своими ростом и фигурой. Её бёдра были немного тяжеловаты, но это уже с придирками. Черты лица слегка простоваты, но лишь на фоне ангельского личика Ирины. Естественно и умело осветлённые волосы до плеч, Алла расчёсывала на прямой пробор и подкручивала кончики внутрь. Косметикой пользовалась лишь натуральных светлых тонов. Не удивительно, что Вадим так высоко задирал нос, когда где-нибудь появлялся вместе с ней. Но, надо заметить, Алла и смотрела на всех точь-в-точь как Вадим: важно и надменно, из-под полуопущенных век. В этот вечер на ней было короткое светло-зелёное платье без рукавов по фигуре. Рядом с босыми ухоженными ступнями лежали красивые чёрные босоножки.

Надя проигрывала подруге в росте, но формы у неё были попышнее, и лицо отличалось большей миловидностью. Отросшую и немного потерявшую первоначальный вид стрижку Надя и не пыталась как-то укладывать, и тонкие заострённые каштановые пряди небрежно закрывали ей лоб и подчёркивали маленькие причудливой формы ушки. Из под прядей выстреливали безупречные полосочки бровей. Едва заметные коричневатые румяна ещё больше выделяли её резко очерченные скулы. На девушке были узкие белые джинсы с красивым ремнём и чёрная поблёскивающая маечка с глубоким вырезом. Не требовалось защищать диссертацию по психологии, чтобы понять – с Сергеем она потому, что у того водятся деньги. Но относилась она к нему демонстративно уважительно.