Город детства

– Как насчёт того, чтобы снова немного повеселиться на выходных? У моего дядюшки роскошный дом в деревне, и он давно зовёт меня в гости. Как вы оба смотрите на то, чтобы туда прокатиться? Вероника, ты сможешь отложить свои писульки и вырваться на пару дней?

У Вероники не было в субботу ни одной пары, пока.

– А как же Ирина? – спросила она.

– А что, Ирина? – Роман нахмурился, – Она ещё неделю не будет мне мешать.

Он обезоруживающе улыбнулся.

– Ты совсем свихнулась со своей наукой. Соглашайся. Когда ещё два таких парня сами свалятся тебе на голову? Обещаю, там не будет так же скучно, как в воскресенье. Мой дядя веселиться умеет, ему только повод дай.

У Вероники всё завертелось в голове. Действительно, когда ещё подвернётся такая возможность? Это было похоже на сон наяву. Два дня рядом с Димой! Два дня прекрасной многообещающей неизвестности.

Впрочем, она быстро остыла, осознав всё безумие предложения. Она подумала об Ирине. Очевидно, ей так же грозило впасть в немилость у Елизаветы Аркадьевны. Наконец, соглашаться – это было как-то слишком просто и наивно с тем имиджем, что она себе создала. Этакая неприступная столичная штучка. Дурацкая, раздражающая привычка взвешивать все «за» и «против»!

– Соглашайся…

Роман щурился на солнце, как холёный, загулявший кот.

Вероника улыбнулась. Когда её останавливало чьё-то мнение? А стали бы Ирина или Елизавета Аркадьевна думать о ней, принимая решение?

До утра следующего дня Вероника ещё не совсем отдавала себе отчёт, что согласилась поехать. Это снова как будто происходило не с ней. Но уже в университете она начала по-настоящему дёргаться, и меньше всего её волновали теории личности, о которых приходилось и думать, и очень много говорить. В голове всё словно перекручивалось, как какая-то центрифуга. То она впадала в панику, что наделала что-то несусветное, то покрывалась мурашками, представляя, что планы на выходные могут нарушиться. Парни могли передумать, Дима мог отказаться. Вчера он не проронил ни слова. Позвонить раньше времени она не могла, нетерпение выдало бы её с головой.

После семинара от Вероники долго не отвязывался один нагловатый без меры самоуверенный студент. Ему хотелось спорить и дискутировать до бесконечности, а скорее всего, как и Ване, доказывать, что женщине в науке не место. Наконец, она скрылась в кабинете заведующего кафедрой.

Сев в вертящееся кресло, Вероника набрала побольше воздуха в лёгкие и заставила себя успокоиться. Что это с ней? Это она, давно называвшаяся себя законченной карьеристкой? Стоило «свиснуть», и она готова кинуться с двумя мальчишками, один из которых женат, неизвестно куда? Но ведь ей этого хотелось, хотелось так, что трудно было держать себя в руках. Почему-то очень хотелось потерять свою слишком уж ясную голову. Голова словно давила на плечи, столько в ней накопилось разумности.

Какое-то время Вероника смотрела на трубку телефона. Потом неторопливо набрала номер Романа. Сквозь долгие парные «пик-пик» она отчётливо слышала биение сердца, ухающего по ощущениям где-то в голове, а не в груди. Как будто вся её дальнейшая жизнь решалась именно в эту минуту!

Но планы не изменились. Роман чуть насмешливо пообещал заехать сразу, как освободится, и посоветовал захватить тёплый свитер. Вероника почувствовала несказанное облегчение.

И тут ей вдруг стало смешно. Так смешно, что она едва не расхохоталась вслух. А на что она надеется, если честно перед собой? Ведь надеется на что-то, как бы нелепо это не выглядело.

Рабочий день закончился. Вероника добралась до дома, чувствуя себя полной решимости и обессиленной одновременно.

В комнатах царил чарующий полумрак. Одиночество, кажется, никогда её не тяготило. Вероника опустилась в глубокое кресло, поджала колени и подняла глаза к потолку. Её окутала тишина, нарушаемая лишь расплывчатым лаем соседской собаки. Этот миг был почти блаженством, отвоёванным у жизни.

Вдруг в дверь резко, настойчиво позвонили, безжалостно разбив вдребезги застывшее в комнатах очарование покоя. Вероника вздрогнула. Повисшая после звонка тишина была уже какой-то тревожной, словно готовой взорваться.

Вероника, не спеша, прикинула, кто это может быть, и не вклинится ли этот кто-то в её планы. Впрочем, она была почти уверена, что никому такого не позволит. На ходу заворачиваясь в халат, она направилась к двери.

Перед Вероникой предстал незнакомый молодой парень в бейсболке козырьком назад и спортивной ярко-красной куртке. Он широко и немного глуповато улыбался. Не мешало бы ей хоть иногда посматривать в окно, прежде чем распахнуть настежь дверь. Продолжая лыбиться, парень протянул ей громадный букет ослепительно-алых бархатных роз, которые его едва не перевешивали.

– Служба доставки, – выпалил он, очевидно ожидая вознаграждения.

Вероника в недоумении взяла розы и сама чуть ли не согнулась под их тяжестью. Прозрачная, хрустящая обёртка была стянута розовой ленточкой, а под ленточку поддета записка на красивой с ажурными краями бумаге. Веронике никогда ещё не дарили такое количество цветов в одном букете.

– А от кого? – спросила она.