Город Драконов

— Мы думали, это — благословение. Думали до этого момента. Я надеялся, что наш сын унаследует все те преимущества, которые есть у нас. Малта больше боялась изменений, чем я, и её опасения оправдались. Наш сын действительно отмечен, но не в лучшую сторону: он родился серого цвета и даже не плакал сначала. Она надеялась, что Смоляной поможет ему, поэтому принесла ребенка к кораблю. Мы знаем, что диводрево — это кокон дракона, поэтому, возможно, Смоляной сможет направить изменения нашего сына на правильный путь. Но Смоляной объяснил Малте, что это не в его силах. Нужен настоящий дракон, чтобы наш сын смог выжить и со временем превратился в Старшего, — Рейн замолчал и теперь просто смотрел на Лефтрина.

Когда Лефтрин впервые встретил Рейна, тот выглядел величественным и недостижимо-высоким, он был старшим Элдерлигном, отпрыском богатой семьи Торговцев, одетым в прекрасный наряд и казавшимся очень высокомерным. Теперь же он был ошеломлённым, несчастным и очень молодым. И человеком.

Камбуз погрузился в тишину, которая была нарушена просьбой Рейна:

— Пожалуйста, не могли бы вы взять нас в Кельсингру к драконам? И как можно — скорее?

Решение было за капитаном. Он был хозяином Смоляного и никто не имел права сказать ему, как поступить: на его корабле никогда не было демократии. Но, когда он поднял свои уставшие и как бы запорошенные песком глаза и обвел ими всех членов экипажа, собравшихся на камбузе, он легко прочел их мысли. Если бы он согласился, то Бэллин бросила бы все в тот же момент и Скэлли помогала бы ей. Хэннеси наблюдал за ним, ожидая и предоставляя решение ему. Большой Элдер тоже стоял, как всегда ожидая его приказа, одетый в чистую новую рубашку, потому что надеялся позже повидаться с матерью. Григсби, рыжий корабельный кот, легко вспрыгнул и застыл на столешнице, а затем подошёл к сложенным на столе рукам Рейна и поднял голову. Рейн начал рассеянно гладить кота, и Григсби громко замурлыкал.

— А вы ничего не хотите рассказать Совету? О калсидерийцах, а не о том, что Малта его убила?

— Я уверен, что они и сами скоро узнают. — голос Рейна был мрачен. — Как только он будет найдет — кому-то придётся отчитаться за это перед Советом.

— Было бы интересно понаблюдать за этим. Заметить, кто вздрагивает, понять, кто знает больше, чем должен.

— Но это может быть опасным. — Рейн издал звук, который был чем-то большим, чем короткий смешок. — И мне действительно не все равно. Но их грязная политика не имеет для меня значения, а мой сын — имеет. И Малта — тоже.

Лефтрин коротко кивнул.

— Я понимаю Вашу точку зрения. Но мы вернулись сюда по нескольким причинам. Хранители и Элис хотели, чтобы их семьи были поставлены в известность, что они живы. Я хотел сообщить, что выполнил условия контракта. Но главная причина в том, что я хочу получить плату и пополнить запасы судна. И поэтому мы ещё здесь. Нам нужны эти деньги. Купцы отпустили мне товар сегодня в кредит и он покрыл расходы на мою команду на судне, но это — капля в море по сравнению с тем, что нам нужно. У нас есть кое-что, что позволит основать небольшое поселение вверх по реке, туда не очень далеко добираться, но на носу зима. Там очень холодно. Нам нужны тёплые вещи, еда, охотничьи принадлежности, материалы, чтобы отстроиться. Тот город — Кельсингра — не для нас, а даже если бы и мы захотели в нём остаться, это пустое место. Если мы не получим денег, нам придётся задержаться здесь, чтобы найти возможность купить все необходимое, а это требует времени, и вряд ли мы сможем собрать все даже в течение зимы.

Рейн пристально посмотрел на него, и лицо его вдруг стало торжествующим.

— Деньги — не проблема. Дайте им возможность сохранить свои деньги. -

Увидев беспокойство на лице капитана, он отмел возражения легким щелчком пальцев. — У Купрусов огромный кредит. Я оснащу баржу всем необходимым и считайте это лишь небольшим вознаграждением за то, что я прошу. Жизнь моего сына для меня дороже всего. Я понимаю, куда мы собираемся, там опасно и очень суровые условия. Но если мы останемся здесь, мой сын умрёт. — Он пожал плечами. — Так что мы все равно поплывём с вами, даже если вы и не хотите брать нас.

На камбузе все затаили дыхание, ожидая ответа капитана. Он подумал об Элис, о том, что она ждёт его, и как она отреагирует на его рассказ. Она должна им гордиться.

— Я обменялся кровью с этим ребенком. Его мать уже поручило его мне. И я возьму его к драконам!-

Так прямо корабль редко говорил с Лефтрином. Он посмотрел на остальных, думая про себя, а слышали ли они Смоляного так же ясно, как он, но все смотрели только на него. Элис как-то спросила его, хотел бы он, чтобы его корабль был похож на дракона. И он ответил ей, что — нет, но теперь он пожалел об этом. Но только на мгновенье. и потом он произнёс вслух то, что сказал ему Смоляной. И добавил:

— Семья есть семья. И кровь гуще воды, даже если это вода из реки Дождевых Чащоб. Мы постараемся отплыть завтра в течение дня. — Видя, каким облегчением и радостью загорелись глаза Рейна, капитан осадил его: