Город Драконов

Последнее слово Татс произнёс неловко, и, когда он это говорил, он не смотрел на Карсона.

Седрик тоже боялся посмотреть на Карсона, будто бы он не имел права прочестьто, что отражало его лицо. Некоторое время охотник молчал. Потом он тихо произнёс:

— Это приходит и уходит, Татс, любовь к кому-то. Это не сумасшедшее увлечение, которое ты ощущаешь в первую очередь; то, которое пройдёт. Ну, может быть, и не пройдёт, но утихнет, а потом иногда, когда ты меньше всего этот ждёшь, ты вдруг снова вспыхиваешь снова. Но это — не то, что ты ищешь. То, о чем спрашиваешь ты, это ощущение, что быть с этим человеком всегда будет лучше, чем без него. В хорошие времени и в плохие. И этот человек делает все, чего ты касаешься, лучше. Ну, может быть, и не лучше, но — более терпимым.

— Да. Это именно то. То, что я чувствую к ней.

Седрик посмотрел на Карсона. Охотник медленно качал головой.

— Извини, Татс, но я не верю в это.

Мальчик вскочил на ноги.

— Я не вру!

— Я знаю, что не врешь. Ты веришь в то, что говоришь. А сейчас не злись. Я собираюсь сказать тебе то же, что говорил недавно Девви. Не обижайся, но ты просто недостаточно взрослый, чтоб понимать о чем говоришь. Ты хочешь Тимару и я уверен, тебе нравится быть с ней. Я также уверен в том, что сейчас тебя сводит с ума мысль, что она с Рапскалем, а не с тобой. Но я вижу лишь молодого человека с очень ограниченным выбором партнеров и очень маленьким опытом…

— Вы не понимаете! — воскликнул Татс и повернулся к двери. Он распахнул ее и задержался натянуть капюшон.

Карсон не пытался его остановить. — Я понимаю, Татс. Я был на твоем месте. Когда-нибудь ты будешь на моем и скажешь те же самые слова младшему. И он, вероятно, не…

— Что это? Смотрите! Это пожар? Это город в огне? — Татс остановился в дверях, глядя вдаль через склон и реку.

В два шага Касон оказался рядом с ним, заглядывая через плечо. — Я не знаю. Я никогда не видел похожего света. Он идет из окон, но он такой белый!

Раздался гул, такой глубокий, что Седрик скорее почувствовал его, чем услышал. Он встал, натянув простынь поверх голого тела, и присоединился к ним возле двери. Далеко в ночи он видел город, как никогда прежде. Это было не отдаленное скопление зданий, а неровный узор из прямоугольных огоньков, разбросанных вдоль берега и уходящих вдаль вплоть до того, что показалось ему предгорьями. Пока он смотрел, вниз по реке разгоралось все больше огоньков, и у него перехватило дыхание от внезапного осознания, что город значительно больше того, что он себе представлял. И мог легко соперничать по размерам с Удачным.

— О, милостивый Са! — выдохнул Карсон, и в тот же миг, гул, который ощущал Седрик, превратился в полноголосный рев десятка драконьих глоток.

— Что это? — он спрашивал у каждого и одновременно ни у кого, и он почувствовал, как Релпда эхом отозвалась на его вопрос. Его драконица проснулась от света и рева. На мгновение, он ощущал только ее дезориентацию, а потом почувствовал ее мысли, одновременно радостные и мучительные. Город просыпается и приветствует нас. Теперь мы вернулись домой.

Но мы не можем туда добраться.

Элис проснулась ночью от рева драконов. Она свесила ноги с кровати и поморщилась от прикосновения к холодному полу. Она спала в платье Старшей, которое дал ей Лефтрин, чтобы как будто чувствовать его прикосновения, а также, потому что оно давало ей неизменное тепло. Она поспешила к двери хижины, которая казалась огромной без капитана, и открыла дверь в дождь и темноту.

Нет. Не кромешную темноту. Звезды горели по ту сторону реки. Элис посмотрела, протерла глаза и взглянула снова. Не звезды. Не огни. Окна горели тем светом, который могла вызвать лишь магия Элдерлингов. Там что-то произошло, что-то его вызвало. Она смотрела со смесью страха и разочарования. — Должна была быть там, когда это случилось. Кто это сделал и как?

Но она знала. Рапскаль был импульсивным с момента их первого знакомства, напоминая ей озорного мальчишку с самого начала экспедиции. Она знала, что он продолжал посещать город в отсутствие Лефтрина и сильно подозревала, что он игнорировал предупреждения капитана о погружении в сны камня памяти. А сейчас он что-то обнаружил и сделал что-то, что вызвало такую реакцию города. Если это было похоже на другие виды магии Элдерлингов, с которыми она сталкивалась, то это продлится какое-то время, а затем исчезнет навсегда так же внезапно, как и началось.

А она была здесь, на неправильной стороне реки.

Слезы жгли ей глаза. Она сердито сморгнула их. Не время плакать. Вместо этого нужно было смотреть и пытаться зафиксировать в памяти, какие из далеких зданий были освещены, а какие оставались темными. Все это следовало записать. Если все, что могла Элис — это быть свидетелем последней величественной демонстрации магии Элдерлингов, она будет свидетелем этого и запишет все для каждого, кто придет после нее изучать древние руины

*****