Город драконов. Книга четвертая

Зверь рычит, недовольный приказом. Недовольный происходящим. Недовольный тем, что приходится подчиняться ей. Его лапы созданы, чтобы терзать, хвост источает яд, клыки зудят от желания рвать плоть. Но женщина сходной с ним крови держит в руках хлыст, одно неверное движение, и звучит жестокое «Quod vera imago!». Зверь падает, сотрясаясь в агонии, и на полу оказывается Томас Агвейден. «С возвращением, малыш, – ее голос звучит издевательски. – На первый раз я тебя простила. Второго прощения не последует». Целительству она обучала не Зверя, целительству она обучала Томаса Агвейдена, удерживая его в полусознательном состоянии. Учила жестоко и жестко, применяя ментальную магию и не заботясь о том, что станет с ее учеником в итоге. Она наказывала обоих – Зверя за то, что поставил интересы носителя выше приказа, и Томаса Агвейдена за то, что осмелился нарушить приказ. Завершающим этапом обучения была совершеннейшая дикость – она наносила рану Томасу Агвейдену, и равнодушно ждала, пока он сам себя исцелит, невзирая на болевой шок и ужас. У нее был наготове еще один кандидат в помощники, и этого леди Энсан не скрывала. А я на все это просто не смогла больше смотреть и резко отдернула руку.

Досматривал Арнел.

Я же стояла, зябко обнимая плечи и искренне желая забыть обо всем, что видела.

– Вы задаете на редкость правильные вопросы, мисс Ваерти, – задумчиво произнес лорд Арнел.

Достав из кармана блокнот, я раскрыла его на нужной странице и продемонстрировала дракону свои записи:

Абсолютно точно, я знаю что:

1. Невозможно единолично безвредно ликвидировать долговременный стазис.

2. Принимая роды, доктор способен определить расовую принадлежность младенца.

3. Целитель. Целитель-дракон. Работник полиции.

Лорд Давернетти подошел к нам, обойдя Зверя, прочел написанное и сообщил:

– Мы пришли абсолютно к тем же выводам. Проверили всех сотрудников полиции. Я допрашивал лично. Затем взялись за докторов, целителей, даже до акушерок дошли, и ничего. Паскудная ситуация.

Хоть это и было крайне плохим словом, я по поводу всей этой ситуации думала примерно так же.

И меня знобило от всего этого ужаса и от трагедии одного маленького человека, в смысле дракона, который потерял сначала все, а потом больше, чем все.

– Еще вопросы будут? – поинтересовался лорд Арнел.

Я кивнула, вспоминая слова Эмбер: «Он должен быть местным. Близким к силовым структурам и аристократическим родам. Но я не могу предсказать ни возраст, ни даже приблизительно особенности. Возможно, эмпатия, сочувствие к жертвам, ощущение вины за их гибель».

Что ж, она оказалась права. Права во всем.

Но было и еще кое-что, то, что она сказала про саму тварь: «Зверь будет делать все, чтобы оградить своего носителя от понимания ситуации. Зверь эмоционально очень сильно привязан к носителю. Носитель – его любимое дитя, объект охраны и защиты, его любимая игрушка. По этой причине Зверь не трогает окружение носителя и охраняет тех, кто дорог его носителю».

И я поняла, почему Лаура Энсан не подверглась нападению Зверя в тот момент, когда наказывала и его, и мистера Агвейдена, – Томас любил ее, он тогда еще любил ее, и Лаура знала об этом. А вот что случилось дальше, это мне хотелось бы понять. Я вновь протянула руку, лорд Арнел с силой накрыл ее своей широкой ладонью, и я через это прикосновение, через эту недопустимую близость, ощущала одновременно двух нечеловечески сильных созданий природы. Один был обречен на гибель, второй…

– Вы устали, – тихо констатировала я состояние лорда Арнела.

Не проживи я столь долго с профессором Стентоном, не заметила бы, но слишком напряжен был стоящий за моей спиной дракон, слишком беззвучным стало его дыхание.

– Меньшее, о чем вам стоит сейчас тревожиться, мисс Ваерти, так это обо мне, – холодно ответил дракон.

Что ж, он был прав. В чем-то, а в чем-то совершенно нет. Даже с уровнем силы в неимоверные четыреста единиц, лорду Арнелу сейчас приходилось контролировать защитный барьер над Вестернаданом и одновременно удерживать Зверя с уровнем силы, превышающим сто единиц, что тоже неимоверно много. И я не могла игнорировать данную ситуацию, потому как… не могла, и все.

– Зверь – частично оборотень, – тихо напомнила я, – однократное потребление опиума делает оборотня зависимым от данного наркотического средства.

– И? – холодно спросил лорд Арнел.

– И едва мы закончим допрос, вы сможете отпустить его, он уже ослаблен в достаточной степени, плюс зависим.

Дракон медленно наклонил голову, практически коснувшись губами моих волос, и прошептал:

– Ты беспокоишься обо мне. Как мило.

Прозвучало исполненной сарказма натуральной издевкой.

Резко повернув голову, я встретилась с холодным взглядом проницательных умных глаз, затуманившихся, едва Арнел взглянул на мое лицо, но, несмотря на испытываемый им дискомфорт, я с содроганием увидела, как в глубине глаз дракона зажглось нечто опасное, тревожащее, пугающее.

– Что вы делаете? – испуганный шепот вырвался из груди.

Странная усмешка на красивых губах, и почти неслышное:

– Схожу с ума, Анабель. Я тихо схожу по вам с ума. Нравится?