Город драконов. Книга четвертая

Чудовищный хвост Зверя ударяет по дереву за моей спиной, и то разлетается в щепки, но… любовь, определенно сто раз проклятая Зверем любовь, и все тот же хвост прикрывает меня от острых обломков, а глаза чудовища вспыхивают алым отсветом бессильной ярости от боли и обиды.

И в этот миг мы остаемся один на один не с драконом – со Зверем, что яростно смотрит мне в глаза.

И это плохо. Это очень плохо. Так быть не должно, ведь я пробуждаю дракона.

– Ты, – хриплый голос Зверя и его полный ненависти взгляд, – ты…

Я судорожно сглотнула, все так же держа искаженное уже ненавистью лицо младшего следователя и стараясь не пускать страх в свое сердце, потому что за страхом всегда следует неуверенность, а я не могу сейчас позволить себе сомневаться в своих силах.

– Ты… – Зверь сотрясается от бешенства, – почему ты?

Он в ярости, отчаянной бессильной ярости, потому что при всем своем желании сейчас он не может меня убить. Хотел бы, но не может. Насколько же сильной должна быть любовь лорда Гордана ко мне, если пробужденный в нем Зверь не в силах убить меня даже в тот момент, когда ему стало окончательно ясно, что я убиваю его? Вопрос, об ответе на который я не хочу думать ни сейчас, ни когда-либо вообще.

– Он – мой! – рычит Зверь. – Мой!

Ну уж нет.

И все так же глядя в глаза чудовища, я повторяю, призывая истинный облик, облик дракона:

– Quod vera imago!

Меня трясет. От холода, от подступающего страха, от понимания того, что призвание истинного облика не сработало – на меня все так же смотрит Зверь, и издевательски ухмыляется мне тоже Зверь. Господи, что же мне делать?! Я надеялась, что, даже отдалившись от камня-основания дома, сумею удержать контроль, но я не удерживаю. С отчаянием и болью все сильнее накатывает понимание – Зверь сильнее. Действительно сильнее. Дракон мог бы бросить ему вызов, обретя истинную форму, но дракон ее еще не обрел, а вот Зверь уже обладает и силой, и истинным обликом. Зверь сильнее. Гораздо сильнее и Гордана, и меня.

Но я смотрю в его круглые алые глаза и вспоминаю сказанное младшим следователем: «И оставьте у себя мое кольцо, пока оно будет у вас, я смогу вспоминать о тех лучших мгновениях в моей жизни, когда поверил, что вы приняли мое предложение».

И ладони медленно соскользнули вниз по холодному лицу.

Усмешка Зверя стала явственнее.

Мои дрожащие пальцы безуспешно попытались ухватиться за золотой ободок, оставшийся в кармане.

– Новое заклинание? – издевательски вопросил Зверь.

Я вытащила кольцо из кармана.

В отблесках света из распахнутой двери моего дома сверкнуло обручальное кольцо лорда Гордана. И издевательская усмешка Зверя превратилась в оскал, глаза вспыхнули алым огнем бешенства. Но это не последний удар для чудовища.

– Себастиан, – мне даже дышать сейчас тяжело, но я все равно дышу, – вы говорили, что лучшими мгновениями в вашей жизни были те, в которые вы верили, что я приняла ваше предложение. Я не знаю, сумею ли я сделать вас счастливым, но я постараюсь сделать все для этого. И если вы любите меня, если вы действительно любите, я согласна стать вашей женой.

И золотое кольцо с синим, изысканно ограненным сапфиром мягко обхватило безымянный палец моей правой руки.

Потрясенный взгляд Зверя, и последний удар от меня:

– Draco transformatio!

Он отшатнулся, по телу прошла рябь, когтистая лапа метнулась к моей шее, но замерла в миллиметре, свет от дома теперь отразился на острых кончиках когтей.

– Imperium! – Я передала Гордану контроль над его собственной формой.

И дракон, стремительно покрывающийся чешуей дракон упал в снег.

– Vinculum! – Привязка новой формы к имеющемуся сознанию.

Рык сотряс горную вершину, где-то в горах сошла снежная лавина.

– Essentianegatio bestia! – Отрицание сути Зверя.

И в стремительно увеличивающихся глазах последним всполохом алого мелькнула личность того, кто был когда-то пробужден, а теперь полностью уничтожен.

– Вот и все, прощай, Зверь, – тихо сказала я.

Но он уже не услышал.

А дракон становился драконом.

Увеличилось покрытое серебристой чешуей тело.

Распахнулись огромные крылья.

В груди, в самом нутре, под серебристой чешуей загорелось пламя.

Я прикоснулась к огромной голове, лежащей у меня на коленях, и прошептала последнее заклинание:

– Ad sidera volare! – лети к звездам.

Взмах огромными крыльями, рывок, от которого порывом ветра растрепались мои волосы, и огромный серебристый дракон, настоящий истинный дракон взлетел в небо.

Сидя на снегу и запрокинув голову, я смотрела, как он поднимается все выше и выше. В снежной метели, давно скрывшей очертания крылатого существа, теперь виднелся лишь огонь, тот огонь, что горел в его груди, и казалось, что к звездам летит не дракон, к звездам поднимается еще одна яркая звезда.

– Так красиво, – прошептала я подошедшему лорду Арнелу.

– Так хочется придушить вас, – разъяренно сообщил он.

– Шею не увидите. – И я улыбнулась.

– Ничего, на ощупь найду, – заверил градоправитель Вестернадана.

Поднял меня со снега, вгляделся в мои глаза, что для него было той еще проблемой, и хрипло спросил:

– Какова вероятность того, что вы сейчас упадете в обморок?