Город костей

child abuse case. But the backpack full of clothes was an indication that the victim, the boy, was possibly a runaway.Bosch had spoken to Edgar about it the day before when they returned to the station from the SID lab. His partner was not as sure of the conflict as Bosch but offered a theory that perhaps the boy was the victim of child abuse both at the hands of his parents and then an unrelated killer.He rightfully pointed out that many victims of abuse run away only to be drawn into another form of abusive relationship. Bosch knew the theory was legitimate but tried not to let himself go down that road because he knew it was even more depressing than the scenario Golliher had spun.His direct line rang and Bosch answered, expecting it to be Edgar or Lt. Billets checking in. It was a reporter from the LA. Times named Josh Meyer. Bosch barely knew him and was sure he'd never given him the direct line. He didn't let on that he was annoyed, however. Though tempted to tell the reporter that the police were running down leads extending as far as Topeka and Providence, he simply said there was no further update on the investigation since Friday's briefing from the Media Relations office.	набитый одеждой рюкзак указывал на то, что мальчик скорее всего сбежал из дома.Накануне Босх беседовал об этом со своим напарником, когда они вернулись из научноисследовательского отдела. Эдгар не был так уверен, как Босх, что имеется несоответствие, и выдвинул версию, будто мальчик являлся жертвой жестокого обращения с ним родителей, а потом убийцы, не состоявшего с ним в родстве. Справедливо заметил, что многие дети, убегающие из дома от побоев, сталкиваются и с другими жестокостями. Босх понимал, что эта версия обоснованна, но не хотел принимать ее, поскольку она была еще более гнетущей, чем та, которую выдвинул Голлиер.Зазвонил городской телефон, и Босх ответил, полагая, что звонят Эдгар или лейтенант Биллетс. Но то оказался Джош Мейер, репортер из «Лос-Анджелес таймс». Босх был едва знаком с ним и не давал ему свой телефонный номер, но не стал выказывать недовольства. И хотя его подмывало сообщить репортеру, что полиция проверяет сведения, полученные из Топеки и Провиденса, он сказал лишь, что после брифинга пресс-службы в пятницу новых результатов в расследовании не появилось.
After he hung up he finished his first cup of coffee and got down to work.The part of an investigation Bosch enjoyed the least was the computer work. Whenever possible he gave it to his partners to handle. So he decided to put the computer runs at the end of his list and started with a quick look through the accumulated tip sheets from the watch office.There were about three dozen more sheets since he had last looked through the pile on Friday. None contained enough information to be helpful or worth pursuing at the moment.Each was from a parent or sibling or friend of someone who had disappeared. All of them permanently forlorn and seeking some kind of closure to the most pressing mystery of their lives. He thought of something and rolled his chair over to one of the old IBM Selectrics. He inserted a sheet of paper and typed out four questions.	Положив трубку, Босх допил первую чашку кофе и принялся за работу.В ходе расследования он меньше всего любил сидение за компьютером и при всякой возможности оставлял это занятие напарникам. Поэтому решил перенести компьютерные проверки в конец перечня и начать с просмотра накопившихся сведений, полученных по телефону в дежурной части.К стопке листов, которые Босх просматривал в пятницу, прибавилось около трех дюжин. Ни в одном не содержалось полезных или заслуживающих внимания данных.Все сведения исходили от родителей, братьев, сестер или друзей кого-то пропавшего без вести, отчаявшихся и пытавшихся найти разгадку самой мучительной тайны в своей жизни.Босху пришла удачная мысль, он повернулся вместе со стулом к одной из старых электрических пишущих машинок. Вставил в нее лист бумаги и отпечатал четыре вопроса:
Do you know if your missing loved one underwent any kind of surgical procedure in the months before his disappearance?If so, what hospital was he treated at?What was the injury?What was the name of his physician?	Подвергался ли ваш пропавший родственник какой-либо хирургической операции в последний месяц перед исчезновением?Если да, то в каком медицинском учреждении?Какой был характер травм?Имя доктора, проводившего операцию?