Город, который боролся

— Ты понимаешь, — холодно сказал «мозг», — насколько покровительственно только что разговаривал со мной? И это является лишь проявлением твоего собственного убеждения, как надо общаться со всеми, с кем ты имеешь дело? Я принадлежу к этой цивилизации. А ты нет. Я знаю этих людей, а ты нет. Я управляю этой станцией, как управлял ею до твоего рождения, и буду управлять еще много столетий после того, как ты умрешь. Так что слушай! Ты будешь обращаться со своими инструкторами-женщинами как с равными. Словно для выполнения своих обязанностей к тебе пришел мужчина. Да, среди здешних экспертов есть и женщины! Мы страшно ограничены во времени, поэтому я не собираюсь говорить тебе комплименты и ждать, что ты сразу же примешь эту необычную для тебя точку зрения. Нам нужно, чтобы ты стал одним из нас. Нам просто необходимо, чтобы ты на время забыл о Бетеле. Я понимаю, как много мы от тебя хотим, Симеон-Амос, — сказал он в заключении уже не так сурово и с пониманием, — но мы просим тебя об этом, одновременно доверяя собственные жизни.

Амос едва не задохнулся, а его глаза расширились от смущения, озадаченности и удивления.

«Ох уж эта привычка руководить, — подумал Симеон. — Чанна была права. Я действительно стал столь же взрывоопасен, как заряд тротила».

Семьдесят семь сторонников Амоса погибли во время отлета с Бетеля. А такой заботливый вождь, как Амос, наверняка провел не одну бессонную ночь, мучаясь вопросом: «Почему это произошло?»

— Прости, — сказал Симеон. — Я просто неудачно сформулировал свои мысли. Знаешь, но я должен знать, сможем ли мы осуществить задуманное. И ко всему прочему должен узнать это сейчас. Ты ежедневно будешь работать с Чанной и действовать под ее руководством. Если нам придется заменить тебя кем-то другим, у кого нет таких комплексов, как у тебя, тогда шесть часов — это все, что мы могли позволить себе, совершив фальстарт. Ну же, сумеешь или не сумеешь?

Амос поднес руку ко лбу. «Они зависели от меня и погибли, — пронеслась в его голове безнадежная мысль. Но за ней последовала и другая: — Нет. Я все же спас кого-то, кто мог погибнуть. И Бетель еще возродится, вернее, то, что от него осталось».

— Я пока ни разу не терпел поражения, если брался за что-то, — мрачно сказал он. Он коснулся головы и сердца двумя пальцами, кланяясь колонне Симеона. — Не будешь ли ты так любезен, не передашь мои извинения той даме, которая только что ушла?

— Нет, но я буду очень рад, если смогу объяснить тебе, как обратиться к ней, чтобы сделать это лично. — Симеон видел, как напряглось «адамово яблоко» Амоса, когда тот с трудом сглотнул слюну.

— Конечно, — ответил Амос с натянутой улыбкой. — Так, вероятно, будет лучше всего.

Глава 13

«Это даже хуже, чем собрание капитанов»,

 — подумал Симеон.

Попросту удивительно, как мало слухов успело просочиться наружу. Даже это свидетельствовало о том, что они, возможно, сумеют успешно справиться со сложившимся положением. Персонал SSS-900-С обладал невероятной способностью держать рты на замке, а сейчас молчание было дороже золота.

Но не на этом собрании, где все возмущались одновременно — за исключением Чанны и Амоса — и никто не слушал ни единого слова выступавших.

Собрание проводилось в самом большом зале. «Который, слава Гу, — с облегчением подумал Симеон, — все же был недостаточно велик, чтобы вместить все население станции».

Трезвомыслящие остались у себя дома, чтобы наблюдать по головидению этот эксцентричный спектакль. Команда, которая теперь управляла станцией, проведет собственный брифинг попозже. «И как бы мне хотелось убрать звук с домашних экранов, — устало подумал Симеон. Он был уже по горло сыт мнениями, которые высказывались в этой аудитории. — Кажется, впервые в жизни мне хочется проспать это событие. Правда, я в любой момент могу выключить трансляцию… Нет, это ни к чему не приведет».

Он обратился к Чанне через имплантат в ее височной кости.

— Мы допустили ошибку. Надо было ненадолго собрать здесь глав служб и секторов, которые провели бы брифинги со своими помощниками, и так далее. Это не довело бы панику до критических пределов. — По каким-то причинам крики в зале становились все громче и громче. — Они вот-вот начнут так громко вопить, что шум разнесет станцию на куски, и этим проклятым пиратам попросту нечего будет тут делать.