Город Летучей мыши

– Украла? Я ничего не крала… – начала девушка, но затянувшаяся петля прервала её.

– Ответ не верный, – сказал Рюггер. – Не советую лукавить. Мне всё известно. У меня только один вопрос: где?

Девушка молчала. Рюггер вновь стал сжимать петлю, а затем ещё раз спросил:

– Где?

Девушка указала взглядом на сумочку, лежавшую на кровати.

Намотав оба конца петли на левую руку, правой рукой Рюггер схватил сумочку и высыпал её содержимое на кровать. Помимо пудреницы, сигарет и прочего там действительно была почтовая квитанция, датированная сегодняшним числом.

– Отправила по почте… – растерянно пробормотал Рюггер, прислушиваясь к голосам, раздавшимся за дверью. – Значит, листков здесь нет. Дер Тойфель!⁶ – выругался он по-немецки. – Ты усложнила мою работу. Ты это понимаешь? Больше ничего не хочешь мне сказать? – спросил Рюггер, чуть ослабив хватку.

Девушка отрицательно мотнула головой.

– Тогда пора прощаться, – сказал Рюггер и с силой затянул петлю на её горле.

Он отпустил руки только когда жертва перестала дергаться. Смотал струну в кольцо и засунул её в карман. Туда же отправил паспорт, портмоне и почтовую квитанцию. Затем, пощупав двумя пальцами пульс на горле девушки и убедившись, что дело сделано, никем не замеченный удалился.

Глава 11. Телеграмма, храм Праведности и муляж.

Октябрь 1988. Антакья, Турция.

Чтобы не оставлять следов, Рюггер пересек шведскую границу на автомобиле, а из Стокгольма паромом через Финляндию добрался до Ленинграда. Человек со скрипичным футляром в руках ни у кого не вызвал подозрений. В сошедшей с ума перестроечной России о конфиденциальности можно было не беспокоиться, и он без лишних вопросов взял билет на самолет до Алеппо, а оттуда за два часа добрался на такси до маленького поселка Демир Капы, притулившегося у подножья горы Ставрион.

Дома в поселке были разбросаны, на первый взгляд, хаотически. Хотя при внимательном рассмотрении в этом хаосе угадывалась логика: местные жители строили свои жилища там, где позволяла гористая местность – скалы, расщелины, холмы и промытые ручьями овраги.

Попросив таксиста дождаться его на въезде в поселок, Рюггер отправился дальше пешком.

Он с трудом нашел улицу и дом, указанные в почтовой квитанции. В отличие от других домов, скрывавшихся в глубине ухоженных садиков, за высокими кустами с гроздьями невообразимо ярких цветов, этот дом не имел даже палисадника и выходил прямо на дорогу. На крыльце мужчина неопределенного возраста пил чай.

– Господин БарСабба? – спросил Рюггер.

Мужчина пристально посмотрел на него, потом прижал руку к груди и сказал:

– Я? Нет, меня зовут Сифас Постаджи.

– Это ведь улица Дору, дом одиннадцать?

– Да, это улица Дору, дом одиннадацать.

– Тут написано, что это адрес господина БарСабба, – сказал Рюггер и показал почтовую квитанцию.

– Позвольте взглянуть? – Сифас, взял из рук Рюггер а квитанцию и внимательно её осмотрел. Потом он ещё раз окинул глазом незнакомца, вернул квитанцию и сказал, показав на дверь дома:

– Это постане. Почтовый участок. Я – постаджи, почтальон. Все письма, посылки и бандероли приходят сюда. А отсюда уже местные сами их забирают.

– Значит, господин БарСабба здесь не живёт, – сказал Рюггер. – В таком случае как мне его найти?

– Вам надо вернуться, потом пройти по улице до конца, завернуть за вон ту скалу и немного подняться вверх. А потом спуститься к ручью. Там вы найдете господина БарСабба.

Рюггер сунул ему в нагрудный карман доллар и пошел в указанном направлении.

Проводив его взглядом до поворота, Сифас сбежал с крыльца и припустил вниз по улице в направлении, противоположном тому, в каком ушел аврупали, европеец.