Город Летучей мыши

– Погоди, погоди… Так… Интересно… Ник! Это что-то вроде дневника или даже летописи. Хроника, которую вел какой-то священник. Забавно: пишет о себе в третьем лице. А, вот тут он называет свое имя. Вот, здесь, смотри. Его зовут Бернар.

– Что-то такое припоминаю, – сказал профессор. – Да, да, был некий патриарх Бернар в эпоху Первого крестового похода. Поздравляю, коллега! Это открытие! Живой документ эпохи!

– Хм… Забавное словечко: «эдим», – сказала Глэдис, перелистнув несколько страниц, – «хаеретичи эдим».

– Еретики. Как ты сказала? Эдим? Эдим… Эдим… Где-то мне попадалось это слово. Какая-то секта на Ближнем Востоке. Но позднее III века упоминаний о ней вроде бы нет. Про них мало что известно кроме названия. «Эдим» по-арамейски значит «Свидетели». И что там про них написано?

– Сейчас… Думаешь так легко читать средневековую латынь?

– Ну, ты же изучала палеографию? Кто, кстати её преподает у вас в Стэнфорде? Не Нэнси Берроуз?

– Да.

– Ух ты! Она ещё жива? Ой, прости, что-то я не то говорю. Старая добрая Нэнси… Ладно, давай сюда, – сказал профессор и протянул руку за книгой. – Бесплатный мастер-класс. Учись!

Он водрузил на нос очки и принялся читать.

– Прибыв в эти земли, – пишет Бернар, – я сильно ужаснулся деяниям еретиков «эдим», их кощунственным обрядам и богохульному учению. Ибо отрицают они божественность Иисуса Христа, глумятся над христианскими символами и поклоняются вырезанному в скале идолу, которого почитают за подлинного Христа и Бога.

Дальше тут про то, как он повёл с этими страшными еретиками и богохульниками настоящую войну. Уничтожить их не смог, потому что они скрывались в подземных пещерах, но ему удалось захватить их главную святыню, Ладзари Волюмен. Что? – перебил сам себя профессор, – Ладзари Волюмен!? Свиток Лазаря? – профессор ошарашенно воззрился на Глэдис.

– Лазарь? – спросила Глэдис, – это тот, что в Евангелии?

– Да. Тот самый. Есть такая версия… впрочем, многие говорят, что это всё выдумка…

– Что за версия?

– Якобы в этом свитке содержатся свидетельства, что Иисус был сын обыкновенной земной женщины, и сам он был обычным смертным, и что он вовсе не воскрес и не вознёсся на небо, а умер и упокоился, как обычный человек. И якобы в Свитке Лазаря… в литературе он известен как Мемуар Лазаря… якобы в нём указано место, где находится семейный склеп, в котором похоронен Иисус вместе со своей женой и сыном! Представляешь?

Глэдис ошарашенно посмотрела на профессора.

– Нет, нет, авторитетные историки эту версию, конечно, не признают, – продолжил он. – Она ничем не подтверждается. Сто-ой! Получается, этот Бернар держал в руках записки Лазаря? И что? Куда он их дел? – бормотал профессор себе под нос. – Уничтожил наверняка, сучёныш! Он же, полагаю, был религиозным фанатиком, как и все крестоносцы?

Глэдис с удивлением и даже с некоторой опаской смотрела на своего спутника. Таким она его ещё никогда не видела. Он был точь в точь как кот, крадущийся по крыше за сидящей там птицей. Эту сцену Глэдис наблюдала в детстве, и она глубоко врезалась в память. Милый котик Честер, с которым она любила играть, вдруг превратился в чудовище с плотоядным взглядом и импульсивно подергивающимися усами. Столь разительное преображение по-настоящему напугало Глэдис, и она больше не играла с Честером. Когда он появлялся рядом, она пыталась угадать, какой же он настоящий – тот, что забавлял её и других детей, играя с клубком, или тот, который крадучись приближался к ничего не подозревавшей птичке, весь передергиваясь от вожделения.

Профессор Сандвик с безумным взглядом, сжимающий и разжимающий пальцы, будто собирался кого-то схватить, сейчас очень напоминал Честера. Он тоже почуял добычу и жаждал крови. Глэдис почувствовала себя неуютно. Одна, в темной галерее, вместе с безумцем, бормочущим над полуистлевшей книгой… Бр-р-р…

– Ага, вот тут, – продолжал пришёптывать профессор, лихорадочно листая пергаментные страницы. – Вот он пишет… Да, он направил реляцию в Рим, папе Клименту своему покровителю. Спрашивал, как поступить с изъятой у еретиков книгой. Неделю спустя после того, как он отправил письмо, прибывшие морем паломники сообщили, что папа «мортуус эст», то есть почил в бозе. Ответа из Рима патриарх так и не дождался. Хотел написать следующему папе, но того сместили с престола и заточили в тюрьму. Бернар увидел в этом перст Божий и решил более не искушать судьбу. Но и книгу Лазаря уничтожить не решился.

– Ещё бы! – воскликнул профессор и, вскочив на ноги, стал мерить галерею шагами, продолжая размышлять вслух, будто бы читал лекцию в университете. – Ещё бы он её уничтожил! В Мемуаре ведь содержалось свидетельство о точном местоположении настоящей могилы Иисуса! Того самого Гроба Господня, ради которого, собственно, крестоносное воинство и вторглось в Святую Землю!

– Ингредитур таламос еретикорум патриарка пер секутус сепиус – неуверенно прочитала Глэдис, подсвечивая ветхие страницы фонарем.