Город мертвой ночи

— Знаешь, почему планктон не пытается укрыться от кита? — Заявил мужчина, уставившись туманными очками на парня.

— Какой бред идиота… Потому что он мелкий. Он не может взять и уплыть от такой махины. Это даже пятилетний знает.

— Нет. Планктон — это миллионы живых организмов, растворенных в океанической воде. У него есть разум. Коллективный разум. И если поднапрячь извилины такого разума, то можно придумать много чего забавного. Например, сделать так, чтобы киты остались на голодном пайке, и подохли, как черти. Но планктон не понимает этого. Он болтается в водах, как кусок дерьма в унитазе. И если смотреть с психологической точки зрения, то он испытывает полную апатию к тому, что его периодически жрут.

— И почему же планктон испытывает апатию к тому, что его жрут? — Сергей, сам от себя не ожидая, проникся небольшим монологом. В его голове стали всплывать загадочные, сюрреалистические образы.

— Потому что планктон не может себе даже представить, что зло имеет именно такой вид. Вид огромной млекопитающей рыбины, величиной с пятиэтажку. И эта рыбина способна уничтожать сотни килограмм планктона за сутки. Согласись, представить такое может только конченый психопат. А планктон — он вполне адекватен. Вот и позволяет жрать себе подобных целыми пачками.

— Ты хочешь сказать, что мы тоже… Как эти мелкие водоросли, или кто они там? Нам плевать на угрозу, потому что мы не можем мыслить дальше, чем начальные шаблоны? И теперь нас будут жрать всякие монстры величиной с целое измерение. Всякие Даркастолы? И мы не хрена им не сделаем.

— Мы не планктон. Мы тупее. Ты когда-нибудь видел, чтобы планктон херачил на работу на кредитной тачке? Я тоже нет. Дарк-страл. Запомни это слово — Даркстрал. Не люблю, когда передергивают. Воротит.

Дыхание парня заметно участилось. Мысли вдруг стали ясными. Они начали складываться в одну единую цепочку. И если сопоставить все звенья такой цепочки, то можно легко понять, что он находится явно в другом мире. В некой пародии или специально созданной, приблизительно похожей атмосфере. Но уж точно не в нашей, старой, доброй трехмерной реальности, где есть земное притяжение, время, дни недели и другие приятные мелочи.

— Господи. Мы и правда, в этом твоем Даркстрале. Как я раньше не понял… — Промямлил Сергей. — Кто ты вообще такой? Откуда ты все это знаешь? Давно ты тут ошиваешься, дядя? — Сказал Максимов уже более громко.

— Я знаю оттуда, потому что я изучал этот мир не один год. Ошиваюсь я здесь — непонятно. Думаю, пару лет — это точно. Меня зовут Доктор.

— Доктор, в смысле медицины или какой-то науки?

— В смысле просто Доктор. Большего тебе знать не положено.

— А в каком году ты попал сюда, Доктор?

— В две тысячи пятом, весной.

— Ааааа… — Протянул Сергей, осознавая, что сейчас на дворе две тысячи восемнадцатый. — Тогда ты находишься здесь немного побольше… Чем пара лет.

— Ничего, я готов потратить и два с половиной года, на научные так сказать, цели. Кота у меня все равно нет.

— Почему кота?

— Потому что кот, мать твою, сдох бы за это время без жратвы у меня в квартире! А когда кота нет, можно валить куда хочешь! Хоть на Майами, хоть на хрен, в другое измерение…

Сергей молча кивнул головой. Неужели и он останется здесь так надолго? А что если навсегда? Здесь явно нет времени. Он может и несколько земных жизней проторчать здесь. А это куда страшнее, чем говорящие куклы и ублюдки с пулемётами.

— Но как ты выжил здесь эти все годы? Эти… чуть больше двух лет, — Судя по виду Доктора, он пережил не мало «приятных моментов». Поэтому парень не спешил открывать ему правду о проведенном здесь времени.

— Если не считать кровожадного… всего, то здесь же ещё надо чем-то питаться. Что-то пить. Как-то себя содержать. Даже в другом измерении ты остаёшься человеком. А человеческое тело до хрена чего требует.

Доктор нажал на торчашую половицу. Из пола вылезло нечто похожее на металлическую наковальню. Мужчина незамедлительно на нее сел. А потом сдержанно произнес.

— Ты давно срал?

— Что за черт?

— Ты давно садился на парашу и выдавливал из себя тугую личинку?

— А. В этом смысле. Нет. То есть, я не помню. Последний раз я видел туалет в моей квартире. Но тогда было не до этого, и последние несколько часов, я даже не отливал. Стой. Или несколько дней. Здесь же эта гребанная «мертвая ночь». Непонятно сколько вообще времени.

— Вот. Ты не такая двинутая проститутка, какой хочешь казаться. Здесь нет времени, дня, работы, супермаркетов, правительства. И вообще всего, что есть в нормальном мире. Пока ты в Даркстрале тебе не грозят никакие естественные потребности. Ты можешь не ходить на толчок годами. А потом тебя будет ждать вселенский запор.

— В смысле?

— В смысле, это шутка. Ты любишь шутки? Юмор продлевает жизнь, тинэйджер. Если серьезно, то просто здесь твое тело, как в консервной банке. Оно законсервировано, понимаешь?