Город мертвых

Джоко схватил все четыре. Забросил их в рот. Покатал во рту. Лучше. Но слишком сладко. Он выплюнул их в свою чашку.

– Подожди, – сказал он, вскакивая на ноги и пируэтом вылетая из комнаты. По коридору. В кухню. Вокруг центрального стола. Ему нравилось крутиться. Когда он нервничал. Сжигал лишнюю энергию. Крутился, чтобы успокоиться. О, как звенели бубенчики на его шапке!

Когда он вернулся в гостиную, то принес серебряный поднос с двумя чистыми чашками. Двухлитровую бутылку холодной пепси. И тарелку вупи-паев[29].

– Вот так пьют чай в моем королевстве, – сказал Джоко.

Он налил пепси в обе чашки. Ничего не пролил на стол. Не стал просто пить из бутылки. Выбросил четыре обычных бисквита в камин. Бросил вупи-пай, как фрисби[30], и поймал, когда тот, обогнув комнату, бумерангом вернулся к нему. Ну просто Джордж Клуни.

Отставив чай, принцесса Крисси сказала:

– Здорово.

– Очень здорово, – согласился он.

– Принцесса Джозефина, расскажите мне новости вашего королевства.

Джоко, собравшийся было забросить в рот целый вупи-пай, отложил его на тарелку. Он был всего лишь заменой Джозефины. Он ничего не знал о ее королевстве. Возможно, стоит соврать. Но врать было плохо. Он часто врал. Но это было плохо. А он хотел стать хорошим Джоко.

Принцесса Крисси сказала:

– Расскажите мне о своих драконах.

– Драконов не бывает.

– А как насчет ведьм?

– Не-а. И ведьм нет.

– Расскажите мне о ваших волшебниках.

– И волшебников не существует.

Он видел, что она им недовольна. Он был плохим собеседником. Плохим. Жалким. Мерзким. Ужасным.

Думай. Думай. Спасай момент. Переложи бремя разговора на нее.

– Ваш отец, король Монтаны. Сколько голов он отрубил?

– Глупый. Он не отрубает головы.

– Некоторые короли так делают, – сказал Джоко.

– Нет, не делают.

– Некоторые. И пытают людей в темницах.

– Нет, не делают.

– И вырывают тебе ногти.

– Да что с тобой не так? – спросила принцесса Крисси.

– Джоко просто говорит. Как в книгах по истории. Они клеймят тебя раскаленным железом и прокалывают иглами язык.

– У тебя желтые глаза, – заметила принцесса Крисси.

Уже уверенней держась за свой конец разговора, радуясь тому, что его социальные навыки улучшаются так быстро, Джоко сказал:

– Они кладут тебя на такую штуку, которая называется дыба, и растягивают тело, пока все суставы не разлетятся.

– У тебя страшные глаза, – заметила принцесса Крисси.

Эрика из своего кресла у камина сказала:

– А ты знаешь, что у некоторых ангелов желтые, золотые глаза?

– Правда? – одновременно спросили Крисси и Джоко.

– А ты знаешь, что ангелы умеют бороться, потому что всегда борются с дьяволами?

– А Бастер Стилхаммер – ангел? – спросила принцесса Крисси.

– Он слишком крутой, чтобы быть ангелом, – решил Джоко.

Снаружи раздался нарастающий рев мотора, словно на подъездную дорожку к дому выехал грузовик.

Отложив книгу и поднявшись с кресла, Эрика сказала:

– Давайте вы поговорите об ангелах, только об ангелах, пока я посмотрю, кто там.

– Там, наверное, не ангелы, – промолвила Крисси. – Ангелы летают, им не нужны грузовики.

– Вот именно поэтому я держу под рукой дробовик, милая, – сказала Эрика.

43

В интересах эффективности каждый коммунитарий должен был адаптироваться к неудачам, какими бы они ни были. Испытывая срочную потребность закончить упорядочивание бардачного сарая и таким образом внести свой вклад в уничтожение человечества, Нэнси Поттер использовала щетку как костыль и поковыляла к каморке в конце помещения.

В самом углу этой узкой маленькой комнаты стоял компактный стол, за которым когда-то настоящий мэр Эрскин Поттер сидел, ведя записи о затратах на содержание лошадей, и вел заметки касательно визитов и рекомендаций ветеринара. У стола стоял старый деревянный офисный стул на колесиках.

Нэнси отломала спинку стула, превратив его в табуретку на колесах. При помощи большого мотка липкой ленты для копыт она привязала запекшуюся культю левой ноги к стулу, что было нелегкой задачей, но ради Коммуны она с ней справилась. Шагая правой ногой и подтягивая культю на стуле, Нэнси выбралась из каморки в главную часть сарая.

Остановилась над останками Ариэль, размышляя, есть ли в данном случае вариант действий. Останки больше не выглядели Строителем. Они напоминали большую, почти гладкую глыбу известняка, в которой кто-то вырезал лица. Три разных лика в разных местах, немного напоминающие Ариэль, но искаженные. Нэнси повернула щетку в руках и постучала концом ручки по тому, что раньше было Ариэль: останки и звучали словно камень. Она не видела ничего более срочного, чем подметание и подметание сарая до тех пор, пока все следы прутьев на земле не станут упорядоченными, а не хаотичными.

Взявшись за работу, Нэнси поняла, что в сарай падают снежинки, пролетая две дыры в крыше, оставленные Ариэль-роем. Здание отапливалось, поэтому бóльшая часть снежинок таяла, испаряясь на лету. Но те немногие, что долетали до пола, становились влажными точками, которые вскоре высохнут.

Щетка свистела и свистела, колесики стула попискивали, сиденье скрипело. Легкий ветерок шелестел по крыше и в оставленных в ней дырах.