Город на берегу неба

— Но это же я тебя приглашаю, — возразил Рус. — Значит, я и оплачиваю всю поездку… Поверь, мне это не трудно, где один человек — там и два!

— Не слишком ли много любезностей от тебя за последние сутки? — язвительно спросила Оля, маскируя свою растерянность и смятение. — Даже как-то подозрительно… Прости, но мне просто совесть не позволит столь беззастенчиво пользоваться твоей добротой.

— На самом деле ты окажешь мне большую услугу. Я не очень люблю путешествовать в одиночестве…

— Так, голубки, о чём речь? — вмешалась в разговор потерявшая терпение Лейла. — Мне же любопытно… Говорите по-английски, пожалуйста!

— Я приглашаю Олю прокатиться со мной на байке по Северной Калифорнии, а она упёрлась.

— И чего ты отказываешься, глупенькая? — непритворно возмутилась Лейла. — Это же предложение мечты! Как раз то, что тебе сейчас нужно: развеешься, отвлечёшься…

— С ума сошла? Я его практически не знаю! — психанула Оля.

— Ну и что? Видно же, что хороший парень. Лично я ему доверяю, — Лейла залихватски подмигнула Русу, который только ошеломлённо моргал, встретив неожиданную поддержку с этой стороны.

— Да ты издеваешься надо мной, что ли? — вконец разъярилась Оля. — Как можно доверять тому, о котором не знаешь ровным счётом ни-че-го?

— А я его чувствую, — Лейла обезоруживающе улыбнулась. — Уж поверь мне, детка: в людях я отлично разбираюсь.

___________________________

* Бейкер-Бич (от англ. Baker Beach) — популярный городской пляж Сан-Франциско, с которого открывается один из лучших видов на мост Золотые Ворота.

** Бэби-ситтер (от англ. baby-sitter) — няня, присматривающая за ребёнком в период отсутствия или занятости родителей.

11

Оля

Москва, прошлое

Мысль о том, что когда-нибудь она сбежит, вырвется из-под пристального надзора отчима, стала Олиной навязчивой идеей. Не проходило ни дня, чтобы она не разрабатывала очередной дерзкий план отчаянного побега — на законных или не очень основаниях, но всякий раз дело стопорилось из-за мелких, но важных деталей.

Поначалу она была свято уверена в том, что ребёнок сам вправе выбирать, с кем из родителей он хочет жить, стоит только заявить о своём желании открыто. Но затем вычитала в интернете, что в суде могут лишь прислушаться к её мнению и принять его во внимание, однако окончательное решение будет всё-таки не за самой Олей. Как ни крути, а до наступления совершеннолетия юридически она была полностью зависима от взрослых…

Мечту переехать к отцу пришлось со временем оставить — Оля поняла, что он не особо-то горит желанием принять у себя в Омске взрослую дочь, а уж тем более защищать и отбивать её от поползновений московской родни. Много лет они с бабушкой жили размеренно, спокойно и тихо, как в болотце. Приезд юной девушки, которая наверняка начнёт гулять, тусить ночами, водить в гости подруг и парней, не вписывался в их привычную картину мира и нарушал устоявшийся крепкий мирок.

Оля попыталась наладить контакт с бабушкой и дедушкой по маминой линии. После развода с первым мужем мать рассорилась со своими родителями и перестала поддерживать с ними отношения, так что старики все эти годы просто не виделись с родной внучкой. Однако и те не пылали энтузиазмом общаться с Олей — слишком сильна была обида на дочь, которая просто вычеркнула их из своей жизни. У внучки проблемы с отчимом?.. Что ж, то был выбор её непутёвой мамаши — связать свою жизнь с этим человеком, а они ни за что не отвечают и, избавь боже, отвечать не хотят.

Однажды, после очередного сильного скандала, когда отчим излупцевал её ремнём (шестнадцатилетнюю девушку!), Оля от безысходности сбежала к однокласснице и до вечера пряталась у неё дома, заливаясь слезами. Стыдно было признаться в том, что её избивают, и она просто сказала, что поругалась с родителями. Дело житейское… поэтому ничего удивительного не было в том, что мать одноклассницы, сочувственно покивав головой и отпоив рыдающую девчонку чаем с пирогами, затем преспокойно набрала номер Олиной матери и сообщила, что блудную дочь можно забирать в целости и невредимости.

А дома ей добавили ещё…

Почему она не обратилась за помощью? Куда угодно — в полицию, к учителям, к школьному психологу?.. Всё из-за того же иррационального чувства стыда: как будто в том, что творилось у неё дома, была целиком и полностью её вина. Впрочем, отчим так часто твердил ей о том, что она неблагодарная скотина, не умеющая помнить добра, что Оля и сама иногда начинала в это верить. Было невыносимо признаться хоть кому-то, даже подругам, что её бьют. Что она — пленница в собственном доме, что не может ни шагу сделать без присмотра… Почему-то казалось, что обвинять будут прежде всего её саму. Кто-то, возможно, и догадывался, что дома у этой девочки не всё гладко, но предпочитал не вмешиваться. Она была умненькая, старательная, прилежная, всегда чисто и хорошо одетая, ухоженная… ну кто мог подумать, что в этом приличном семействе всё зашло настолько далеко?!