Город на берегу неба

— Да ну, это как-то… несерьёзно, — фыркнул отчим.

— И в самом деле, — поддержала мать. — Шутка ли — Америка! Девочка не справится там одна. Просто не сможет. Она у нас такая домашняя…

Эти слова почему-то не особо пришлись отчиму по нраву.

— Ну, домашняя-то, может, и домашняя, но уж и не совсем идиотка, — буркнул он. — Чего это она вдруг не справится? Не тупее американских школьников, надо думать.

Оля уткнулась носом в чашку с чаем, стараясь ничем не выдать своего волнения. Колени у неё под столом мелко задрожали.

— Вот именно! — поддержала отчима репетиторша. — Да и к тому же, вы сможете лично следить за условиями её проживания в США, регулярно общаясь с принимающей семьёй по скайпу…

— С семьёй? — мама вздёрнула брови.

— Ну да, а разве я не сказала? Участники программы культурного обмена расселяются в настоящих американских семьях — host families. Все семьи проходят строгий отбор и контролируются проверяющими органами, чтобы обеспечить ребёнку-иностранцу полную безопасность и комфортное проживание.

— Ой, да нереально это всё, — продолжала гнуть свою линию мама. — Ещё, наверное, и страшно дорого…

Это почему-то снова не понравилось отчиму.

— Дорого или нет — с этим мы как-нибудь разберёмся, — отрезал он.

— Принимающая сторона полностью оплачивает проживание, медицинскую страховку, питание и карманные расходы, — сообщила репетиторша.

— Оля, — отчим, наконец, впервые обратился напрямую к падчерице, — хватит из себя дурочку строить. Вообще-то речь идёт о тебе и о твоём будущем. Тебе это в принципе интересно или всё по барабану?

Стараясь не переигрывать с показным равнодушием, Оля, тем не менее, достаточно нейтрально дёрнула плечиком и потянулась за заварным эклером.

— Ну, так… — протянула она лениво, откусывая от пирожного. — В принципе интересно…

– “В принципе интересно!” — передразнил отчим с нарастающим раздражением. — Как можно быть такой инертной и нелюбопытной?! Это же США! Настоящая американская школа! Да я бы на твоём месте обоссался от радости, если бы мне предложили такую возможность… только в твои годы мы о подобном и не мечтали. А ты всё принимаешь как должное, даже “спасибо” от тебя никогда не дождёшься.

— Да что нужно делать-то? — кисло спросила Оля недовольным тоном.

— Если хотите, я завтра узнаю поподробнее и скину на мейл все условия приёма, сроки, суммы и так далее, — заторопилась репетиторша. И снова Оля осадила себя, чтобы не разнервничаться, не выдать своей робкой радости и взметнувшейся в душе отчаянной надежды. Она даже про себя боялась подумать, просто допустить мысль о том, что…

— Решено, — кивнул отчим. — Сбрасывай мне всё, что у тебя есть. Я ознакомлюсь. А ты… — он перевёл взгляд в сторону Оли и с досадой скривился. — Тебе, я смотрю, вообще на всё плевать. Что воля, что неволя — всё равно…*

О нет, он жестоко ошибался. Оле не было всё равно.

Она выбирала волю.

Процесс подготовки к программе, сборы и отъезд пронеслись для Оли стремительно, словно на ускоренной перемотке.

Она до последнего не могла расслабиться и поверить в то, что её действительно отпускают в другую страну на учёбу. Она даже не чувствовала волнения перед встречей с чужбиной, не испытывала естественного страха перед незнакомой школой, не беспокоилась о том, найдёт ли общий язык с принимающей семьёй. Все её усилия в оставшиеся месяцы были направлены лишь на то, чтобы не вызвать подозрений отчима, не спугнуть удачу, не выдать своего счастливого ожидания и сумасшедшего нетерпения. Дома по-прежнему были уверены, что Оля едет без особого рвения — просто привычно подчиняется воле старших.

Пройти отбор оказалось совсем несложно: её попросили предоставить выписку оценок из школы, а затем Оля блестяще сдала два теста по английскому языку — устный и письменный. Академический год начинался в сентябре, поэтому уже в конце августа Оля должна была покинуть Россию и отправиться в США.

Когда до отъезда оставалось около недели, отчим, похоже, начал о чём-то догадываться. Для незаинтересованного человека Оля слишком уж рьяно готовилась к поездке, бегала по магазинам вместе с мамой, с упоением обновляла гардероб, предвкушая новую жизнь, и щебетала, щебетала, щебетала без умолку… Рот у неё буквально не закрывался — грядущая свобода кружила голову, и Оля слегка потеряла бдительность.

Накануне отлёта, когда всё было проверено и перепроверено по миллиону раз (документы, билеты, чемоданы), Оля лежала на кровати в своей спальне с широко распахнутыми глазами и не могла заснуть, пялясь в темноту. Это была её последняя ночь в родительском доме. Внутри всё буквально бурлило и искрилось от нетерпения, у неё даже живот разболелся.

Дверь тихо скрипнула, приотворившись и впустив в комнату отчима, Оля тут же узнала его по силуэту. Она вздрогнула и моментально напряглась — два часа ночи! Не самое подходящее время для визитов…

— Не спишь? — спросил он негромко, опускаясь на край её постели. Оля тут же села, машинально прижав к груди подушку — словно щитом от него отгородилась.

— За… засыпаю, — неуверенно отозвалась она.

Отчим усмехнулся:

— Да ладно врать-то. Я же знаю, что не спишь.