Город на берегу неба

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Оля невольно подалась вперёд, ему навстречу, и чуть-чуть приоткрыла рот. Ей хотелось большего, хотелось реальных поцелуев! Брэндон тут же поймал в плен её нижнюю губу, затем — верхнюю… а затем стал вытворять своими губами и языком такое, что Оля чуть не потеряла сознание.

Что там болтали девчонки в школе про свои первые поцелуи? “Мокро”, “неприятно”, “противно”… дурочки. Ничего-то они в этом не понимали! Первый поцелуй невыразимо прекрасен, если целуешься не со случайным типом, а с тем, кто для тебя — самый лучший, самый любимый… единственный.

___________________________

* American Christmas — буквально “американское Рождество” (англ.); имеются в виду традиции и специфика празднования Рождества Христова в США.

24

“It`s the Most Wonderful Time of the Year”, спел в далёком шестьдесят третьем году Энди Уильямс.* И был совершенно прав! Оля навсегда запомнила тот период, наполненный ожиданием рождественской сказки и надеждой на чудо…

Сразу после Дня благодарения Америку захлестнуло безумие предрождественской гонки. Выбор ёлки и подарков близким, грандиозные распродажи, Санта-Клаусы в торговых центрах и на площадях, корпоративы в офисах и вечеринки в школах и колледжах, запах имбирного печенья и шоколада, огромный каток на Юнион-сквер, праздничная иллюминация и традиционные венки из омелы и ёлочных веток, украшенные бантиками и перевитые ленточками…

На самое-то главное — это был счастливый и незамутнённый период Олиной первой влюблённости. Она летала как на крыльях!

Они с Брэндоном могли бы защитить диссертацию по поцелуям, потому что практиковались каждую свободную секунду. Только поцелуи, ничего, кроме поцелуев — Брэндон не распускал рук и не позволял себе лишнего, но, господи боже, какие это были поцелуи!..

Нежные. Страстные. Глубокие. Откровенные. Оглушающие. Лишающие сил, воли и рассудка. Дразнящие. Исследовательские. Робкие и вкрадчивые. Напористые и жёсткие…

Это были запретные и тайные поцелуи буквально под носом у остальных членов семьи, но никто так ничего и не заметил. Ни чете Сандерс, ни сёстрам Брэндона даже в голову не пришло, что у него может быть роман с русской гостьей. Вероятно, меньше всего подозрений вызывало как раз то, что было практически на виду — поэтому взаимные шуточки, которыми перекидывались Брэндон с Олей, бесконечные улыбки и многозначительные взгляды, которыми они постоянно обменивались, заставляли домашних лишь добродушно покачивать головами.

После четырёх выходных в честь Дня благодарения Брэндон снова уехал к себе в съёмную квартиру, и Оля с ума сходила от тоски. Она невыносимо по нему скучала, и лишь жаркие сообщения, которые он продолжал исправно присылать ей на телефон, хоть немного скрашивали её одинокое существование. Оля постоянно ждала, что он напишет, и бесконечно проверяла мобильный.

Затем — снова выходные, снова украденное короткое счастье и очередная выматывающая душу разлука длиной в неделю… Оля ждала рождественских каникул как манны небесной, ведь тогда Брэндон приедет надолго — и они смогут быть вместе, сколько захотят!..

Конечно, как и всякой влюблённой девушке, Оле хотелось кричать о своём счастье если не на весь мир, то хотя бы на весь Сан-Франциско. С каким удовольствием она поделилась бы этими первыми романтическими переживаниями с Джуди! Тем более, та знала своего старшего брата как никто другой и могла бы, пожалуй, дать дельный совет или подсказать что-нибудь. Но в то же время Оля интуитивно догадывалась, что не стоит пока афишировать их с Брэндоном… отношения.

Настоящей дилеммой стал выбор подарка — Оля понятия не имела, что понравилось бы Брэндону, а особенно горячо расспрашивать Джуди или миссис Сандерс, чтобы разбудить ненужные подозрения, она опасалась. Сама не зная толком, почему, Оля всё же понимала, что Брэндону этого не хотелось бы. Да ей и самой почему-то казалось, что миссис и мистер Сандерс придут в шок от этой новости. Пожалуй, ещё посчитают её неблагодарной особой, которая воспользовалась их гостеприимством и окрутила парня… Хм, да разве это она его окрутила, а не наоборот?..

Поэтому Оля, скрепя сердце, продолжала делать хорошую мину про плохой игре и ни словом, ни жестом не выдавала перед остальными членами семейства своих чувств к Брэндону.

В школе перед каникулами устраивали День Дурацких Свитеров. Глядя на мальчишек, разодетых в шерстяные изделия диких расцветок, Оля думала, что Брэндону, пожалуй, был бы к лицу даже кошмарный ядовито-зелёный свитер с Олафом и Свеном, в котором нынче щеголял Робби Уилсон — предмет обожания Джуди.**