Город на берегу неба

Брэндон, как мог, попытался успокоить Олю и усыпить её страхи, но, похоже, он и сам был не слишком-то уверен в том, что они в полной безопасности. После того, что Макейла ляпнула при всех за столом, градус внимания к их парочке со стороны домашних явно повысился.

Именно поэтому Оля постаралась не задерживаться сегодня. Она вернулась от Брэндона уже через час, не заметив ничего подозрительного — похоже, Джуди по-прежнему крепко спала. Однако стоило лишь улечься на свою кровать — и в темноте раздался короткий, но ясный и отчётливый смешок.

Оля покрылась мурашками. Что это? Показалось или Джуди правда засмеялась?!

В комнате воцарилось молчание. Больше никаких звуков — ни смешков, ни чего-либо ещё. Но… не сходит же она с ума?! Может, это просто скрипнула кровать? Рехнуться можно было от неизвестности…

Оля накрылась одеялом, пытаясь подавить трусливую нервную дрожь, но предчувствие неотвратимых неприятностей так и захлестнуло её с головой, словно ледяной волной.

Утром она проснулась позже всех. Соседняя кровать была пуста, Джуди уже упорхнула, не став её будить, что было на неё непохоже — обычно девушки, почистив пёрышки, спускались вниз вместе, аккурат к завтраку.

Оля села на постели, моргая всё ещё сонными глазами и чувствуя себя разбитой и усталой — даже несмотря на то, что проспала около семи часов. Да и настроение было не слишком-то радужным. Сегодня — канун Нового года. Праздники заканчиваются, уже завтра Брэндону придётся уехать…

Она с трудом поднялась, через силу умылась и почистила зубы — на полноценный душ энергии уже не хватило. Переодевшись, Оля вышла из комнаты, потому что ощущение одиночества неожиданно стало давить на неё буквально физически. Захотелось очутиться там, где люди. Где весело, где смех, где улыбки…

Уже возле лестницы, ведущей на первый этаж, Оле вдруг показалось, что из комнаты Брэндона раздаются голоса. Она замедлила шаг и прислушалась. Так и есть! У Брэндона был посетитель. Точнее, посетительница — Оля узнала голос миссис Сандерс.

Похоже, мать с сыном спорили, даже ссорились, время от времени переходя на слишком уж повышенные тона. Заинтригованная Оля сделала несколько шагов по направлению к двери и прислушалась.

Разумеется, она знала, что нехорошо подслушивать, подсматривать, читать чужие письма и так далее. Но почему-то терзало смутное подозрение, что происходящее в спальне Брэндона имеет непосредственное отношение к ней самой, к Оле…

— Мама! — услышала она жёсткий, какой-то чужой голос своего возлюбленного. — Давай я сам разберусь с этим, не лезь в мою личную жизнь, хорошо?!

— Это не только твоя жизнь, глупый! — звенящий голос миссис Сандерс тоже казался незнакомым, почти враждебным. — Ты развлекаешься, подставив под удар всех нас, неужели непонятно?!

— Ну какой удар, что ты преувеличиваешь?! Вас это вообще не должно касаться никаким боком.

— Ты уже совершил непоправимое! Ты уже втянул всю семью, связавшись с этой русской девочкой!

Оля похолодела. Колени вдруг отказались её держать и предательски подогнулись. Она судорожно ухватилась за стену, чтобы не упасть.

Дальнейший разговор намертво впечатался в её память, она могла бы воспроизвести его с любой секунды, словно в голове у неё сработал невидимый диктофон. Оля навсегда запомнила и слова, и интонации, и эмоции, сопровождающие этот спор…

— Никуда я вас не втягивал, не надо драматизировать. Да, ей всего семнадцать… но уже через несколько недель будет восемнадцать, и всё — нет никакой проблемы! — уверенно возразил Брэндон матери. — Или ты думаешь, что Ольга побежит в полицию заявлять, что я её изнасиловал? Она этого делать не станет, я тебя уверяю.

— Да при чём тут вообще возраст! — тон миссис Сандерс был близок к истерике. — То есть, конечно же, при чём, но даже это не главное… Мы — её хост-семья, мы несём за неё полную ответственность и отвечаем за всё, что может приключиться с ней в нашем доме. Ты только представляешь, какие неприятности могут нас ждать, если информация о вашей связи просочится наружу? А если об этом узнают партнёры отца… — её голос странно надломился, словно она боролась с рыданиями. — Юрист — и не уследил за тем, что в его собственном доме творится такое беззаконие!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— По-моему, ты слишком сгущаешь краски, — буркнул Брэндон сердито.

— Я не сгущаю, я даже недоговариваю! Пойми, она — гражданка другой страны, не американка! А если её родители устроят скандал? Вдруг она им проговорится?.. Ты представляешь, какие обвинения могут нам предъявить?! Господи Иисусе, я не верю, что ты действительно не осознаёшь последствий своей глупой интрижки! Или мой сын — полный идиот?

— Я не идиот. И это не интрижка, мама, — глухо отозвался Брэндон. — У нас всё намного серьёзнее.

У Оли из глаз внезапно брызнули слёзы. Какой же он хороший!.. Как её защищает…