Город на границе Снов (СИ)

Поскольку тут в основном занимаются делами духов и сноходцев, то преступников тут никто из камеры в камеру не таскает. Почему? Пока не сказали, да и некогда мне было спрашивать, ну и некого. Я тут как бы в камере один.

И — нет, это не одиночная камера заключения, а допросная, куда меня поместили, пока разбираются с делами.

С меня сняли все показания, затем накормили и даже чайку вкусного принесли, но пока отпустить не могли, вот и приходится мне лежать тут и скучать. Хотелось бы, вообще-то, получить ту самую вводную лекцию, которая вроде как должна быть проведена для каждого сноходца, но все сейчас так заняты, что многим просто не до меня.

К тому же…

— «А хочу ли я что-то слышать от него?» — спросил я себя.

Слова Брукса о том, чтобы я молчал про арбалетный болт, выглядят слишком подозрительно.

— «Он знает что-то? Он знает того, кто напал на меня? Почему он покрывает его?»

Вопросы в моей голове все множились, никак не желая уходить, и теперь я не был уверен, что хочу и дальше разговаривать со столь подозрительными личностями.

Вообще, если задуматься, вчера я был так шокирован и взволнован, что не сумел адекватно воспринять ситуацию и как следует подумать. Но сейчас, здесь, просто лежа и размышляя в тишине, я стал подмечать странные детали, на которые раньше не обратил внимания.

Например, а как офицер Брукс вообще обо мне узнал?

То есть, тот коп, который давил на меня, посчитал, что я из какой-то банды хулиганов-вандалов, которые громят округу, и на его месте я подумал бы точно так же, найдя какого-то парня без сознания посреди разрухи. Потому не ясно, чем я мог так привлечь Неспящих и проявиться, чтобы меня нашли.

Как-то слишком быстро и просто все выходит.

Потом он рассказал мне какие-то вещи, но что из этого правда, а что нет, мне непонятно. Приставала сама ничего не знает, а кроме слов Брукса других данных у меня нет. Мне, как бы, не у кого спрашивать, да и не факт, что информация будет достоверной.

Короче, все очень подозрительно, и я не уверен, хочу ли оставаться здесь еще дольше.

— Эй, Ники… — вновь подала страдающий голос Болтушка. — Мы еще долго тут…?

— От того, что ты каждые пять минут спрашиваешь об этом, раньше мы не уйдем, — со вздохом отвечаю ей. — Мы застряли, а отпустят — когда отпустят, не раньше.

Часы с телефоном и кошельком у меня забрали, потому сказать точно, сколько сейчас времени, я не могу, но по ощущениям — уже вечер и скоро будет ночь. Надеюсь, до отбоя в общежитии успею, а то ведь могут не пустить. Хотя, пустить-то пустят, но выговор будет точно.

— Ну, чего они так долго? — стонала фея. Показалась и развалилась на полу, перекатываясь с одного бока на другой. Похоже, для такой, как она, скука реально мучительна.

— Они взяли у меня показания, затем все это нужно проверить, заполнить кучу документов, все это может занять довольно много времени. Хотя, иногда полицейские специально держат человека подольше, по своим причинам… — ответил я.

— О, а ты, похоже, кое-что знаешь о них, — хмыкнула она.

— Да… был опыт…

Больше я ничего не говорил, продолжая пялиться в потолок.

К счастью, Болтушка не стала ничего спрашивать, исчезла, а я остался в тишине, продолжая свою созерцательную деятельность.

Думал я еще над одной вещью, которая никак не давала мне покоя.

— Что это было тогда?

В момент удара, когда я уже думал, что мне все кости переломает, случилось нечто странное. То столкновение будто пропало, через меня прошла странная волна, и внутри будто загорелся огонь, который пульсировал и растекался по всему телу. Это было так быстро, что я даже не понял, но сейчас вспоминая, я осознаю, что тогда было. И затем я так сильно сумел оттолкнуть эту тварь…

А спросить некого…

Нет, есть, но… не уверен, что хочу.

Болтушка ничего не знает, опять…

Неожиданно дверь в мою камеру начала открываться.

Я поднялся и посмотрел на человека, вошедшего ко мне.

— Kombanwa [1], — послышался девичий голосок.

В камеру вошла миловидная невысокая худенькая девушка, одетая в деловой костюм, с черными волосами, подстриженными под каре, милым личиком, которое она будто пыталась скрыть за челкой и большими очками. Японка посмотрела на меня и слегка неуверенно улыбнулась.

— Приветствую, меня зовут Ямада Надэсико, — представилась она, вежливо поклонившись.

— Hajimemashite, Yamada-san. Boku wa Temnih Nikolai, desu. Yoroshiku onegai shimasu [2], — отвечаю ей.

Девушка сначала удивленно посмотрела на меня, а затем очень мило улыбнулась.

— Yoroshiku! Kochirakoso [3], — сказала она, слегка краснея. — Нечасто иностранцы изучают японский.

— Моя мама — учительница английского в школе, ведет кружки испанского и французского, от нее и нахватался, а японский я недавно начал изучать. Потому на факультет иностранных языков и поступил, — пожал я плечами.

— Ясно, — кивнула Ямада-сан. — Тем… Темни…

— Можно просто Ник, — решил я не мучать девушку произношением моей фамилии. Даже у нас не все правильно ударения расставляют или произносят, потому истязать иностранку я не хочу, а то это можно будет приравнять к особо жестокой пытке.