Город на янтарном берегу

Внутри было хорошо и прохладно. Даниил купил билеты на подъемник, однако, прежде чем взбираться на колокольню, прошлись по самой церкви. Тут было очень хорошо прятаться от жары. Здоровенный петух, до того двести пятьдесят лет проведший наверху башни, а теперь подставляющий потемневшие бока удивленным взорам, конечно, впечатлял. Еще впечатляли гулкие звездчатые своды, резные гербы на кирпичных стенах, необычные чугунные светильники и малое количество статуй, но те, что имелись, все оказались с выразительными, будто живыми лицами. Посетителей оказалось мало, и Катерина шепотом спросила у Даниила почему.

– Да все на море, – ответил он вполголоса. – И нам повезло, видимо, попали между туристическими группами. Пойдем на башню.

К счастью, карабкаться до самого верха по железобетонным лестницам не пришлось – внутри колокольни был установлен лифт, которого почти не пришлось ждать. Колоритный лифтер запустил порцию пассажиров, двери закрылись, а когда открылись снова, в лицо ударило воздухом свободы. И первое, что Катерина увидела, – это небо с сахарно-белыми, похожими на взбитые сливки плотными облаками, а уже потом, выйдя наружу, и раскинувшийся внизу город. Смотровую площадку огораживала мелкая сетка, но о ней Катерина позабыла буквально через секунду – она совершенно не мешала смотреть.

Город – скопище черепичных крыш, терракотово-красных под ярким солнцем, и пышной зелени, и перекрещивающихся дорог, и – Катерина сделала пару шагов вправо – блестящей ленты реки, через которую перекинуты мосты. На той стороне также тянулись кварталы, только уже без черепицы, и вставало странное строящееся здание, привлекавшее к себе внимание. Издалека его силуэт напоминал старинный замок.

– А это что? – спросила Катерина у Даниила, молча стоявшего рядом.

– Новое здание Латвийской национальной библиотеки, – охотно объяснил он. Словно ждал сигнала к разговору. – Старое пришло в неудовлетворительное состояние, и городские власти решили вот… новое возвести. Название проекта – «Замок Света», это то ли по одной из латышских легенд, то ли по произведению местного автора, не помню. Местные зовут его Замком Тьмы. Вечером на фоне заката так и есть, да и денег на него из городского бюджета ушло, говорят, просто тьма…

– Но все равно красиво, – сказала Катерина. – А вон по тому мосту меня вчера такси прокатило из аэропорта.

– Это Вантовый мост, самый ближний к устью реки, – правильно понял намек Даниил. – Потом идет Каменный, за ним – Железнодорожный. У него, кстати, отличная подсветка, она даже выиграла какой-то европейский конкурс несколько лет назад. За Железнодорожным следует Островной мост, проходящий через Заячий остров, или Закюсала. И совсем далекий, вон, еле виден, – это Южный, он новый, только что достроили.

– А море там? – Катерина повернулась в направлении устья реки.

– Там, – согласился Даниил. – При должном воображении…

– Я вижу, – вдруг сказала она.

Несмотря на висевшую в воздухе послеполуденную дымку, синяя полоса отчетливо виднелась на горизонте. Катерине вдруг захотелось туда, к самой кромке прибоя, чтобы окунуть ноги в волну и почувствовать дыхание соленого ветра на коже. Катерина скучала по морю – а это ведь наверняка не такое, как сочинское, и не похоже на ту часть Балтики, которую она видела в Санкт-Петербурге. Оно совсем другое. Янтарный и Солнечный берег…

– Если завтра будет хорошая погода, съезди на пляж, – сказал Даниил. – Пока дождь не пошел, нужно ловить момент.

Катерина с сомнением посмотрела на кучевые облака, никоим образом на дождь не намекавшие.

– Катя, это же Прибалтика, – правильно истолковал ее немой вопрос Даниил, – тут погода может меняться пять раз в день, сегодня жара – завтра плюс пятнадцать, и все ничуть не удивлены. Ты бывала в Питере?

– Да, пару раз, с экскурсиями. Один раз осенью, один раз зимой. Я… не очень его люблю, он мрачный, серо-желтый, хотя многие мои друзья говорят, что цветной. Вот Рига разноцветная, – сказала она, снова чуть ли не прижимаясь к решетке. – Крыши, домики… А типовая застройка есть?

– В жилых районах – да, тут тоже имеется наследие постсоветского периода, но слегка облагороженное… в основном. Самый неблагополучный в этом плане – Московский район, вон там, за Центральным рынком. – Он указал на какие-то ангары неподалеку от Железнодорожного моста. – Там не рекомендуется гулять поздно в одиночку, ну и многие дома очень старые, большинство в аварийном состоянии. Типовая застройка в основном не рядом с центром, а за Даугавой, вон там, где я живу, ну, и окружает исторический центр. Так называемые спальные районы – Иманта, Кенгарагс, Ильгюциемс, Болдерая, Пурвциемс… их много.

– Ты хорошо знаешь город, – сказала Катерина уважительно. Сильный ветер трепал волосы, они лезли в глаза, и девушка, нашарив в сумочке резинку, забрала их в хвост.

– Если я где-то живу – я должен знать это место. Впрочем, об этом потом. Посмотри еще, мы не торопимся.