Город под кожей

Билли подозревал, что за предложением шефа кроется какой-то подвох или даже угроза. Но что он мог поделать? Они вошли в еще одну дверь, немного непохожую на остальные. Вроблески отпер ее ключом и распахнул. Квадрат света из коридора разрезал глубокое неосвещенное пространство без окон. Вроблески закрыл дверь за собой, отчего на несколько длинных, жутких мгновений наступила кромешная темнота. Потом хозяин дома нащупал выключатель с реостатом, и под потолком медленно ожили лампы направленного света, выхватывая куски почти пустого помещения. Здесь ничего не висело на стенах, на полу не громоздились стопки карт; лампы светили на единственный предмет в дальнем углу – стеклянный шкаф-витрину, чуть ниже среднего человеческого роста, в котором, как показалось Билли с первого взгляда, содержался то ли платок с рисунком, то ли саван.

– Что это, как ты думаешь? – спросил Вроблески.

– Отсюда трудно разглядеть.

– Ну так подойди ближе. Рассмотри. И тогда скажи, что это, по-твоему.

Билли приблизился к шкафу. Экспонат за стеклом был похож на шкуру или кожу, неудачный результат таксидермического опыта. Потом Билли кольнуло запоздалое прозрение: перед ним была не кожаная одежда, а содранная с человеческого тела и натянутая на металлическую арматуру кожа.

Причем не со всего тела – только со спины и ягодиц, отчего экспонат напоминал натянутый на рамку холст с картиной. Пожелтевшую от времени, потертую поверхность покрывали искусные вычурные татуировки в восточном стиле. Они составляли какую-то карту, однако она ни капли не походила на те, что Билли видел на спинах у женщин. Татуировка, представленная в шкафу, изображала стилизованную, прекрасно выписанную картину города с домами, улицами, мостами, рекой, храмом, пагодой и – в самой середине – вулканом.

– Каким надо быть идиотом, чтобы построить город у подножия вулкана? – спросил Вроблески, словно обращался к глуповатому ребенку.

Билли ощутил внезапный прилив безотчетного отвращения. Он попытался убедить себя: кожа не настоящая, это какой-нибудь реквизит из фильма ужасов или часть костюма с богатой вечеринки на Хэллоуин, в то же время понимая, что принимает желаемое за действительное. В шкафу имелась и фотография владелицы кожи, пока еще живой, маленькой, благочинной, тихой японки, сидящей с обнаженной спиной и с потерянным выражением оглядывающейся через плечо на объектив фотоаппарата. Кожа на живом теле выглядела лучше, чем в снятом виде.

– Теперь тебе понятно, почему меня это задевает, Билли?

Билли коротко хмыкнул в знак согласия.

– Я, конечно, не ученый, – продолжал Вроблески, – но слышал, что в прежние времена люди с татуировками нередко продавали свою кожу. Сделка заключалась еще при жизни. Продавец получал деньги, тратил их, а когда умирал, покупатель являлся за купленным товаром. Могу поспорить, что подчас продавца нелегко было отыскать. А иногда у покупателя не хватало терпения дождаться смерти от естественной причины.

– Еще бы.

– Могу представить себе, что ты сейчас думаешь. Ты думаешь: какое красивое решение проблемы. Собрать всех этих женщин, содрать с них кожу – и дело в шляпе.

– Я вовсе так не думаю. Мне вообще невдомек, в чем ваша проблема.

– Полагаю, ты не врешь. Ну, тогда ты, наверное, думаешь: что задумал этот урод Вроблески? Не он ли сам сделал эти наколки? А если не он, тогда кто? И что ему от меня надо? Что ему вообще нужно?.. Ты так примерно думаешь, я угадал?

– Примерно так.

– Понимаешь, Билли, я устал возиться с этими бабами. Сначала я думал, что чем бродить по улицам, пусть лучше посидят у меня. Я ошибался. Держать в подвале ораву похищенных, одурманенных баб с татуировками – то еще удовольствие.

Билли ему искренне поверил.

– Я не маньяк какой-нибудь, я не стану сдирать с них кожу живьем, топить их в серной кислоте или забрасывать щелочью. Просто мне нужен человек, который оказал бы мне услугу, избавив от них. И тут я вспомнил о тебе, Билли. На мой взгляд, у тебя есть необходимые способности. Мертвая хватка. Хочу предложить тебе повышение – больше денег, перспективы на будущее. Тебе бы такой шаг ничего не стоил.

– Нет, стоил бы. Это слишком большой для меня шаг.

– О, ты и не подозреваешь, на что способен.

Билли хотел возразить, дать понять Вроблески, что тот неправильно его оценил, что он не желает проверять свои способности на практике. Однако такой спор ничего хорошего не предвещал.

– А почему бы вам не убить их самому?

Лицо Вроблески собралось в хмурую гармошку, словно его поймали на хорошо знакомой мысли.

– Моральный кодекс профессионала, – ответил он, скорее тоном предположения, теоретического допущения, чем уверенности. – Я убиваю, только когда мне за это платят. Такой ответ тебя устраивает?

– Пожалуй.

– А еще я не убиваю женщин. Вообще.

– Вы думаете, я убиваю?

– Разумеется. Твой класс ниже моего.

Очередная коронная шутка, подумал Билли.