Город постоянной темноты

Я прошел через толпу остервеневших подростков, но в моих ушах будто были затычки. Я видел, как они смеются и издевательски показывают пальцем на голого Мартина, но не слышал их. Только их физиономии, перекосившиеся от жестокости. И руки, указывающие на моего товарища. На их товарища. Знаете, суть наказания даже не в том физическом и психическом истязании, которое мы испытывали, а в том, что те друзья, с которыми ты идешь на «бардак» или в тишине осуждаешь директора, потом будут смеяться над тобой, когда ты окажешься в котле с дерьмом. Может, через смех они просто хотят выжечь из своей души осознание того, что каждый может быть следующим.

Я подошел к Мартину и прикоснулся к его голове: мокрая и холодная, наверняка, окунули до этого в унитаз. Я наморщил нос и попытался не зареветь. Марти не реагировал. Его голова моталась из одной стороны в другую, как драное полотнище на ветру.

— Что, гомик, дружка обидели? — Крикнул кто-то из толпы.

Я повернулся и пошел прочь. Чем я могу помочь ему, если я даже себе помочь не могу.

Саймон и несколько других учителей стояли на краю перекрестка и с отвращением смотрели на это адское представление. Я со слезами на глазах посмотрел на Джастина и увидел, как слезы текли по его щекам. Они — взрослые мужчины, стояли и смотрели на унижения подростка, молчали и скорбели по нему, как будто он уже умер.

Робин МакКларенс ехал в метро и наблюдал. С его бокового места у дверей была хорошо видна странная немолодая женщина в сиреневом вязаном платье, желтых колготках и таких же ботинках, перевязанных красной резинкой. На голове у нее была высокая шляпа с тремя перьями, которые падали на глаза и прикрывали лицо.

«Все сумасшедшие решили прокатиться сегодня», — подумал мужчина.

Рядом с ней сидел, уткнувшись в телефон, парень в джинсовой куртке и с рюкзаком в ногах.

Напротив окна стояла девушка с кудрявой белесой головой и яркими голубыми глазами. Ее спутник смотрел в темное окно, а она смущенно улыбалась другому парню, в нескольких метрах от себя. Этот парень зачарованно наблюдал за ней, будто сама Венера вышла из пены перед ним.

Девчонка лет тринадцати тихо подпевала под старую рок-композицию, льющуюся у нее из наушников. А бродяга в углу, на полу, отгоняя невидимых демонов, ругал их на чем свет стоит.

Пассажиры становились единым целым с вагоном метро, вливаясь в толпу и в толчее теряя себя, а вырываясь, снова бежали в новую толпу.

Робин достал бумажник и вынул фото своих братьев. В то время как весь мир узнавал о Scorpions и Deep Purple, о Мартине Лютере Кинге и Уотергейте, о «шагах Нила Армстронга» и ЛСД, они с братьями просто пытались выжить.

МакКларенс вспомнил об одной летней ночи в Обители. Тогда они с братьями и Честером в тайне отправились на ночную рыбалку, прихватив буханку хлеба с кухни и накопав червей на пришкольном огороде. Подойдя к условленному месту, где их «шалости» никто бы не обнаружил, парни услышали плеск воды и слабые всхлипывания. Они спрятались в кустах, оцарапавшись о шипы веток, но сдержали порывы вскрикнуть от боли. Из воды, плача и стеная, выходил кто-то из воспитанников. Его тащили за руки два вышибалы, грозя, что сделают еще хуже, если он не поторопится. Парень кивнул, сел на землю и стал натягивать на себя штаны. Даже с нескольких метров было слышно, как они скрипят по мокрой коже. Он с трудом оделся и, взяв ботинки, стал подниматься на холм. Робин и его компания спрятались дальше в зарослях и прислушались. На мальчике не было рубашки, и вся его спина была расцарапана, а на ребрах виднелись синяки от чьих-то цепких пальцев. Мальчишки закрыли рты ладошками в едином порыве, боясь даже дышать, когда один из вышибал, оглянулся в их сторону.

Робин и его друзья часто вспоминали эту историю, она случилась в тот же год, что и расстрел «бунтовщиков» и затихла только когда появились большие проблемы. Но теперь она, почему-то всплыла в голове МакКларенса, который, спустя сорок лет вспомнил деталь, на которую не обратил внимания тогда. Вместе с пострадавшим парнем и вышибалами на берегу был еще кто-то третий. Взрослый и крепкий, полноватый, немного сутулый, с блестящей лысиной. Он быстро появился и также быстро исчез в темноте, когда жертву выводили из воды, но одно сейчас Робин помнил отчетливее событий вчерашнего дня: он тоже был полуголый.

МакКларенс тряхнул головой. Не стоило большого труда догадаться, что мог делать голый мужчина с голым мальчиком на пляже, в темноте. Эта мысль как острая боль пронзила его голову, и он наклонился вперед. Сколько было таких мальчиков? Сколько их сейчас?

Я не помнил, как добрел до барака, как пытался убежать от страшного видения. Надо мной стояли Люк, Саймон и Дед. Я был удивлен не меньше, чем сну, от которого только что очнулся.

— Люк? — Хрипло произнес я. — Ты … Как ты?

Люк улыбнулся.

— Как я? Это ты отключился посреди площади.

Так вот в чем дело. Я снова потерял сознание. Странно, но в этот раз я не видел ничего нового, а старые сны остались туманным облаком в голове. Я попытался привстать, но Саймон остановил меня, снова силой укладывая на кровать.