Тем временем утес продолжал медленно, но верно крениться вниз, отчего два «гостя» стали потихоньку съезжать прямо в лаву. Для нас четверых настал переломный момент. Теперь уже я смотрела на Кира умоляющими глазами, потому что я никогда не допустила бы смерть (пусть даже незнакомых маньяков) кого-то специально. Стоит ли сказать ему, что это
Но юноша был непреклонен. Он ждал всего лишь одно слово.
– Идет! – и утес стал срываться.
Мы протянули вперед руки. Гарсиа и Флоренс успели схватиться и повиснуть на нас прежде, чем упали бы в лаву.
Мы затащили их на поверхность и, глубоко дыша, отпустили.
– Имей ввиду, – Кир выставил вперед указательный палец, измазанный в крови и серый от пыли. – Ты поклялась, что не причинишь нам никакого вреда.
Гарсиа отвернулась.
В каменном обрыве, прямо позади нас, распростиралась длинная и узкая вертикальная пещера, через которую с трудом смог бы пролезть некрупный осел, не говоря уже о четырех исхудавших подростках. Края ее были испещрены редкими горными породами, сверкающими на солнце, как тысяча сапфиров. Изнутри пробивался голубоватый свет. В целом, это зрелище выглядело так, словно огромный, ничем непримечательный камень раскололи на две части и обнажили всю его внутреннюю красоту.
Мы с Киром пошли впереди. Кир протиснулся в пещеру первым, обдирая руки до крови, а потом настала моя очередь.
Я кое-как перекинула часть тела между стенами. Сверху капала ключевая вода, которая собиралась в небольшие струйки и стекала нам на головы. Я пробралась вовнутрь, семеня за Киром, а следом за нами стали с чудовищным кряхтением подтягиваться остальные.
– Лучше бы я предалась лаве, – оскалилась Гарсиа.
– Пожалуйста, рад был помочь, – хмыкнул Кир.
– Я вас ненавижу.
– Взаимно.
Я обернулась. Гарсиа скрестила руки на груди, а Флоренс только наполовину залез внутрь и, похоже, даже не собирался прикладывать усилий, чтобы пролезть еще дальше.
– Зачем тогда спас?
– Зачем? – юноша улыбнулся однобокой улыбкой. – Потому что ты мне нравишься.
У меня отвисла челюсть.
– Ты забавная, глупая и странная, – тут же поспешил дополнить Кир, и я почувствовала облегчение, растекающееся по моему телу. – Говоришь какими-то замысловатыми фразочками, манией убийств страдаешь. Сгодишься разве только в цирк. Понравишься там какому-нибудь примату.
– Я понравлюсь, а ты так и сгниешь в полном одиночестве! – оскалилась альбиноска. – Мне тебя будет не жаль.
Сзади нас с победными возгласами Флоренс наконец-то сумел преодолеть главное препятствие в виде узкого прохода.
– Спас я тебя лишь для того, чтобы еще понаблюдать за тобой, белое и странное создание.
Конечно, я не была спецом в парнях, но у Кира это уже было настолько налицо, что только слепой не смог бы заметить его подкаты к Фитцджеральд. Впрочем, мы продолжили плестись вперед в угрюмом молчании, забыв о жестком юморе юноши и бордовом от злости лице альбиноски.
Теперь пещера стала приобретать еще более странные оттенки. Слышался звук капающей воды, на стенах отражались голубые пятна, переливающиеся всеми цветами радуги. Светящихся в темноте драгоценных камней стало больше, они буквально не давали нам прохода, царапая нам конечности своими острыми верхами каждый раз, когда мы наталкивались на стены. Звенящая тишина резала уши; казалось, что еще немного – и из-за угла выскочит какой-нибудь трехголовый монстр, который заглотит всех нас четверых в один присест.
Я подняла голову, чтобы рассмотреть в кромешной тьме какие-нибудь признаки жизни. Ничего. Только мерцающая вода, капающая на нас откуда-то сверху.
– Как думаете, мы наткнемся на какого-нибудь монстра? – съязвил Кир, больше обращаясь ко мне.
Гарсиа отломила кусочек кристалла и стала внимательно его рассматривать:
– Несомненно. Мы наблюдаем его впереди. Он страшный и выглядит так, словно никогда не видел средств ухода за собой, а еще от него несет как от разложившегося трупа.
Я обернулась.
Сейчас альбиноска выглядела еще красивее, чем тогда, когда мы встретились с ней в первый раз.
Ее белые, как снег, короткие волосы переливались всеми оттенками голубого, кожа была словно прозрачной. Большие красноватые глаза нетерпеливо бегали взад-вперед, как у только что пойманного хищника. Рука сжимала нож. Наряд Чумного доктора, как мантия, хвостом плелся сзади.