Город шаманов

– Прохор! – крикнул я и пошире распахнул глаза. Тьма не уходила. Обрушивалась на меня стеной. Давила к земле. Я ощущал ее влагу каждой клеткой открытой кожи. Заползала вязкой массой в ноздри. А оттуда пробиралась к мозгу и медленно обволакивала.

Рядом тяжело задышали. Отрывисто. Вожделенно. Что-то ликующее и радостное было в этих всхлипах. И почему-то верилось – ничего хорошего для меня. Бедняга так давился, исходя слюной, что не оставлял сомнений, как хочет меня использовать. Звук начал приближаться.

– Прохор? – неуверенно спросил я в темноту. Больше для проформы. Для успокоения своей души. В ответ застонали. Жалостливо и тоскливо. Неизвестный заторопился. И я уловил движение корявой тени. Большие передние конечности помогали телу передвигаться быстрее. Шипастая голова болталась на шарнирах, выворачиваясь в разные стороны.

Значит, не Прохор.

В вязкой темноте ко мне двигалось существо, выделяясь на фоне кромешного мрака зловещей фигурой. Трудно поверить, но от такого контраста глаза стали различать оттенки.

Я почувствовал тяжесть в руках. Поднял оружие на уровень глаз, хотя прекрасно знал, что держу винчестер, сориентировавшись по весу. Успокоился.

Не понравилась мне открывшаяся правда. За второй штурм Плевны я действительно получил саблю с клюквой на эфесе и сильную контузию. Долго валяться в госпитале не пришлось – раны в бинтах, вернулся слух, связно стал говорить – встал в строй и дальше в мясорубку. Прохор всегда был рядом! В каждом бою. На привалах и в окопах. Из гарнизона в гарнизон. В бричке напротив сидел и разговаривал со мной! Курил мои папироски! Десять лет на службе верным вестовым. Увольнялись из армии вместе. Рыдали над приказом. И всегда дома! Его комнатушка рядом с кабинетом. Он знает, какой я люблю чай, сколько могу съесть тарелок горохового супа и как ненавижу бруснику. А я… Я что знаю о Прохоре? Старик даже не менялся в возрасте, оставаясь неизменным спутником по жизни.

Если на месте Прохора осталась лежать воронка, и он погиб от взрыва гранаты, кто тогда был со мной? Всегда рядом? Всё время?

Я принял чужой скачок на приклад и откинул тварь от себя на несколько метров. После хныканья злобное урчание возобновилось. Но теперь чужак стал осторожно ходить кругами. Не оставив затею, а лишь выискивая слабую сторону для новой атаки. Или чужак – это я? Где я? Последнее, что помнил – образ Карху. В разбитом каземате умирающее своё тело. Требовательное «Смотри на меня». Что слова темной ведьмы могли значить? Она хотела меня спасти – не дать душе покинуть тело – или в очередной раз подчинить себе и сделать пешкой в игре? А может и то и другое? Они ведь считают, что я должен знать и понимать происходящее. Разбираться в каждом моменте. Строго идти по плану, соблюдая и выполняя каждый пункт.

Объяснил бы кто ещё правила!

Да помог бы определиться с Прохором. Многого мне не надо.

Тварь атаковала. Легко ушла от приклада и когтистой лапой добралась до тела. С треском порвав оленью куртку, вырвала кусок плоти и отбежала, восхищенно урча, радуясь добыче.

Быстро вернулась. Что для него кусочек? Вот если бы нога!

Схватка была короткой и яростной. Приклад винтовки покрылся бахромой дерева и разлетелся в щепки. Напоследок неугомонная тварь вырвала у меня из рук гнутый ствол и снова отбежала. Я выхватил из ножен саамский нож. И чуть не ослеп. Лезвие в темноте засветилось голубым пламенем. Удивительно. Я высоко поднял над головой нож, используя оружие, как фонарик. На грани света и тьмы дернулась во мрак буро-зелёная фигура. Пятнистая чешуйчатая кожа играет фосфорными фиолетовыми пятнами. Тварь опасливо сжала почти человеческие ноги с крупными ступнями, с большими кривыми пальцами и уродливыми ногтями-когтями. Пряталась. Головы я не вижу, значит, и огромные ноги не замечу. Логика трехлетнего ребенка.

– Беги, – предложил я ему и добавил, – бу!

Заманчивое предложение не приняли. Вдали заслышалось бормотание, быстро обрастающее гулом. Новые гости спешили на огонек. Голодные. Холодные. Лишенные ласки и полные тоски.

Завывают.

Я вздохнул. Ведь в своих мыслях защищал Карху, как мог. Придумывал отговорки, считая, что она меня спасла в очередной раз от смерти. Как же я верил красивой ведьме, вспоминая жаркое тело! Кому приписывал несуществующую доброту? Для чего? Всё обернулось типичным цинизмом. Надо мной посмеялись. И теперь я – один. С ножом. Против голодной своры. Весьма плачевный итог.

Под ноги прилетело изогнутое дуло винтовки. Покатал железяку ногой по красному камню. Послушал скрежещущий звук. Нет. Ошибся. Не только с ножом. Для последнего поединка мне как раз не хватало ствола от винтовки. Мысли что ли читают?

Для чего меня надо было спасать? Раз такая опытная ведьма, то помогла бы разобраться с воспоминаниями о Прохоре. Снова все мысли о нем! Вокруг столько непонятного, а я о дядьке своем пекусь.

В плечо тихонько толкнули.