Город спасения

— Она была на восьмом месяце беременности, — категорично заявила Никки. — И узнав, что у них отношения, я не согласилась на танец. Когда она пришла раньше вечером и спросила об этом мудаке, я сразу сказала, что помогу ей, — она опустила взгляд на свой стакан, ухмыляясь. — Райан хотела избить его.

— А она может. Я постоянно напоминаю Торку, как она его в тот раз отмудохала.

Мы оба разразились приступом смеха, который перешел в уютную тишину.

— Слушай, — сказала она тихим и неуверенным голосом, противоположным тем словесным выпадам, которые она произносила всего несколько мгновений назад. Не задумываясь, я зачесал выбившуюся прядь за ее милое ушко.

Блять. Когда ты начал делать комплименты ушам? И почему ты представляешь, какие звуки она будет издавать, если ты оближешь эту чувствительную часть ее мочки… Ладно… походу, это правда.

Она прервала грезы наяву. Пронзительные голубые глаза встретились с моими, в ее взгляде была смесь неуверенности и решимости. От этого мое сердце учащенно забилось.

— Помнишь тот день, когда мы были на кухне? — спросила она.

Воспоминание об этом дне оставило во мне неизгладимый след, запечатлевшись в уголках сознания. Конечно, я помнил. Я никогда не видел, чтобы кто-то двигался так красиво, как она в тот момент. Казалось, она изливала свою душу, танцевала босиком в грязной квартирке, в которой мы прятались.

Но я ничего подобного не сказал.

— Мы часто бываем на кухне, Никки, — небрежно сказал я, поворачиваясь на сиденье, чтобы наблюдать за выражением ее лица.

Она словно разочаровалась моим ответом, ее носик сморщился в явном признаке раздражения. Я внимательно наблюдал за ней, полный решимости распутать клубок ее мыслей и чувств.

Хотелось заставить ее открыться мне, несмотря на упрямство.

И если придется играть роль тупицы, чтобы заставить ее объясняться, тогда я буду делать так каждый гребаный раз.

Когда она сжала кулаки на коленях, я увидел бурю эмоций под ее невозмутимой внешностью. Она полностью повернулась на своем сиденье. Ее непоколебимый взгляд дал знать, что она решилась. Это был молчаливый вызов, дерзость, и я более чем готов принять его.

— Как ты узнал? — ее решимость была такой чертовски милой, что затмила беспокойство у меня внутри.

Честно говоря, в тот день мы оба были переполнены эмоциями. Хотя не обсуждали это, мы позволили друг другу стать свидетелями чего-то личного.

— В смысле? — спросил я, откидываясь назад и пытаясь скрыть, как сильно забилось сердце в груди, а ладони стали влажными.

— Как ты понял, что я сижу в душе в темноте? — спросила она так тихо, что я кое-как расслышал ее.

Вопрос был как удар под дых.

— Я, э-э… — я почесал затылок, оттягивая время. В тот момент мое сердце решило заговорить прежде, чем смог вмешаться разум, раскрыв секрет, которым я не собирался делиться.

Молчание повисло между нами, невысказанная правда тяжело повисла в воздухе.

На это нелегко ответить.

Я знал, что у меня был выбор. Я мог солгать, отмахнуться, сказать, что догадался, и защитить крепость вокруг своих эмоций — но знал, что это отбросит нас назад. Все маленькие частички себя, которые она отдала мне, исчезли бы.

В этот момент я понял, что познакомиться с Никки было важнее, чем запереть собственных демонов.

Она не оттолкнула меня, когда я еще немного помолчал. Вместо этого она протянула свою руку и переплела ее с моей. Ее светлая кожа резко контрастировала с моими татуированными пальцами, и вид наших соединенных рук мне очень понравился.

— Не знаю, когда в последний раз держался за руки с женщиной, — сказал я, переворачивая наши руки и рассматривая их. Мне понравилось ощущение ее пальцев, переплетенных с моими.

— Да. Не думаю, что я когда-то держалась за руки с мужчиной. Только если он не тащил меня за собой, — последняя часть была такой тихой, что я бы не услышал, будь мы в другом месте. Я хотел точно знать, что она имела в виду — тащили добровольно? Неохотно? Любой ответ вызывал у меня желание подвесить кого-нибудь за лодыжки и содрать кожу.

Я хотел узнать о ней больше. Мне это было необходимо. И чтобы сделать это, придется открыться.

Я не мог смотреть ей в глаза, рассказывая о худших сторонах себя. Уставился в лобовое стекло, наблюдая за звездами на ночном небе.

— Как много Ганнер или Райан рассказали тебе о моем прошлом? — спросил я, украдкой бросив на нее взгляд.

— Ничего, на самом деле. Я знаю, что вы с Ганнером были знакомы до того, как присоединились к «Скелетам», — она пожала плечом. — Слышала, что он заключил сделку, чтобы спасти тебя от тюремного заключения, и что вы служили в морской пехоте. Я даже не знаю твоего настоящего имени…

И я не знал ее имени.