Город священного огня

– Хочешь заставить нас чувствовать себя древними? – сказал Саймон, откинув волосы и улыбнувшись Изабель. Ее сердце сжалось. Иззи любила его так сильно, за то, что он сделал это для нее, за то, что всегда заботился о ней. Она не могла вспомнить ни одного раза, когда бы ни любила его или не доверяла ему, и он никогда не давал ей повода думать иначе.

Изабель соскользнула со стула, на котором сидела, и села на колени перед ее младшим братом. Она могла видеть свое отражение в стали холодильника: ее темные волосы, сейчас остриженные до плеч – она вспомнила, что подстригла их пару лет назад, тогда они были длиной до талии – и темные волосы Макса и его очки.

– Ты знаешь, сколько мне?

– Двадцать два, – ответил Макс. В его голосе была слышна неуверенность в том, почему она задавала ему такой глупый вопрос.

«Двадцать два», подумала она. Она всегда была на семь лет старше Макса, Макса сюрприза, младшего брата, которого она не ожидала.

Макса, которому сейчас должно быть пятнадцать.

Она сглотнула, и внезапно в комнате стало холодно. Все вокруг еще говорили и смялись, но смех звучал как будто издалека, похожий на эхо. Она могла видеть Саймона, прислонившегося к стойке: он скрестил руки на груди и смотрел на нее темными глазами.

– А тебе сколько? – спросила Изабель.

– Девять, – ответил Макс. – Мне всегда было девять.

Изабель уставилась на него. Кухня вокруг нее пошла рябью. Она могла видеть сквозь нее, как будто глядела через прозрачную ткань: все было прозрачным и шло волнами, как вода.

– Малыш, – прошептала она. – Мой Макс, мой маленький братик, пожалуйста, пожалуйста, останься.

– Мне всегда будет девять, – сказал он и прикоснулся к ее щеке. Его пальцы прошли сквозь нее, словно через дым. – Изабель? – произнес он слабеющим голосом и исчез.

У нее затряслись колени. Она опустилась на землю. Вокруг нее больше не было ни смеха, ни красивой кухни, только серая зола и почерневшая почва. Она подняла руки к лицу, чтобы остановить слезы.

Зал заседаний был увешан голубыми знаменами с позолоченным пламенем герба семьи Лайтвуд. Четыре длинных стола были расположены напротив друг друга. В центре был аналой[5], на котором были изображены скрещенные мечи и цветы.

Алек сидел за длинным столом, на самом высоком стуле. Слева от него сидел Магнус, а справа его семья: Изабель и Макс; Роберт и Мариза; Джейс, а рядом с ним Клэри. Там были также дальние родственники, некоторых из которых он не видел с детства; все они сияли от гордости, но ни одно лицо не светилось так ярко, как у его отца.

– Мой сын, – он продолжал говорить для любого, кто слушал его. Он обратился к Консулу, которая проходила мимо их стола с бокалом вина в руке. – Мой сын выиграл битву, и вот он здесь. Сказалась кровь Лайтвудов – в нашей семье все были воинами.

Консул засмеялась.

– Прибереги это для речи, Роберт, – сказала она, подмигивая Алеку над краем своего бокала.

– О, Боже, речь, – сказал Алек в ужасе, пряча лицо в ладонях.

Магнус мягко потер Алека по спине костяшками пальцев, как будто гладил кошку. Джейс посмотрел на них, и приподнял бровь.

– Как будто до этого мы все не были в комнате, полной людей, говорящих нам о том, как мы восхитительны, – сказал он, и когда Алек посмотрел на него искоса, усмехнулся. – Ах, такое было лишь у меня. Оставьте моего парня в покое, – сказал Магнус. – Я знаю заклинания, которые могут вывернуть ваши уши наизнанку.

Джейс озадаченно коснулся ушей, в то время как Роберт поднялся на ноги, отодвигая стул назад и постучав вилкой по своему бокалу. Звук пронесся по комнате, и Сумеречные охотники замолчали, выжидательно глядя в сторону стола Лайтвудов.

– Мы сегодня собрались здесь, – сказал Роберт, обведя вокруг рукой, – в честь моего сына – Александра Гидеона Лайтвуда, который единолично уничтожил силы Омраченных и победил в бою сына Валентина Моргенштерна. Алек спас жизнь нашего третьего сына, Макса, Вместе со своим парабатаем, Джейсом Эрондейлом. И я могу с гордостью сказать, что мой сын является одним из величайших воинов, которых я когда-либо знал, – он повернулся и улыбнулся Алеку и Магнусу. – Нужно гораздо больше, чем сила, чтобы стать великим воином, – продолжил он. – Это требует великого ума и большого сердца. У моего сына есть и то, и другое. Он силен в храбрости, и сильный в любви. Именно поэтому я также хотел поделиться с вами другой радостной новостью. Вчера мой сын был помолвлен ​​со своим возлюбленным, Магнусом Бейном…

Разнесся хор радостных возгласов. Магнус принял их со скромностью, слегка взмахнув вилкой. Алек скатился на стуле с пылающими щеками. Джейс задумчиво посмотрел на него.

– Поздравляю, – сказал он. – У меня такое чувство, что я упустил свою возможность.

– Ч-что? – пробормотал Алек.

Джейс пожал плечами.

– Я всегда знал, что ты был влюблен в меня, и я вроде был влюблен в тебя тоже. Думаю, ты должен знать.

– Что? – снова спросил Алек.

Клэри выпрямилась.

– Слушайте, – сказала она, – как вы думаете, есть ли шанс, что вы двое могли бы... – она указала на Джейса и Алека. – Это было бы горячо.

– Нет, – сказал Магнус. – Я очень ревнивый маг.