Город тысячи богов

То и дело я ловил себя на мысли, что верчу головой, стараясь увидеть тех, кто скрывается среди утонувших во мраке камней. Они окружали меня, моя незримая стража, загонщики и псы, и хотя я старался, изо всех сил старался не показывать виду, но тело мое уже тряслось не только от усталости и потери крови. Вытянутая рука дрожала так, что крохотные эльмы срывались, осыпаясь под ноги стремительно гаснущими искрами.

Пот стекал по лицу, волосы пристали ко лбу, борода слиплась. Куртку я скинул, остался в рубашке, но та уже давно промокла насквозь. Левая нога онемела, перестала слушаться. Я волок ее за собой, словно кусок бревна, шаркал, как мертвяк из Кроули-цирка, а вокруг меня летали гнусные смешки, и пещера клокотала, как огромная глотка.

Я остановился, держась за бок, тревожно озираясь по сторонам. Никого. Медлительный вал тяжело ворочал камни, следуя за мной по пятам. Подземелье гудело на одной ноте, как очень большой и сердитый шмель. Высекали звук о камни невидимые когти. Но кажется, я слышал что-то еще. Что-то, чего раньше не было. Я даже прекратил дышать, но все равно слышал дыхание у себя в голове.

Чужое дыхание.

Когда я понял это, ноги примерзли к полу, а мокрые волосы встали дыбом. Это было невозможно, но кто-то или что-то дышало мне прямо в ухо. Я даже чувствовал мочкой горячий воздух, рвущийся из его легких. Казалось – повернись, и коснешься! Однако когда я обернулся, так резко, что хрустнула шея, за спиной никого не оказалось.

Твари!

Выматывают, почву из-под ног выбивают. Хотят, чтобы я не просто боялся – трясся от ужаса. Чтобы Магьян Кербет узрел своими слепыми бельмами не человека, не ома, а безликого червя. Пищу для белоглазой чуди.

- Седой Незрячий помнит тебя… - проскрипел Крыса у моего виска.

Он никак не мог спрятаться, я обернулся быстрее, чем закончилась фраза. Но слова еще отдавались эхом в голове, а вокруг меня было пусто. Синяя полутьма колыхалась театральной портьерой, за которой сновали горбатые тени. Слишком далеко, чтобы разглядеть, и уж тем более расслышать. Но я слышал, как, старательно копируя человеческую речь, выдавливает колючие слова Крыса-переговорщик.

- Седой Незрячий помнит тебя…

- Да пропади ты! – брызжа слюной заорал я.

- Седой Незрячий…

С пальцев моих сорвался сгусток пламени. Вращаясь и рассыпая искры, с гудением пролетел по тоннелю, и беззвучно канул где-то в недрах. Он должен был взорваться – Подземный Огонь всегда взрывается, - но пылающий шар просто исчез. Погас, как фитиль свечи, придавленный мокрыми пальцами. Я без сил опустился на пол, чудо, что не упал. Боевое заклятие выпило остатки сил, что я по крупицам стягивал из всех резервов. Глупость, дьявол, какая же глупость!

- …помнит тебя…

Чтобы не заскулить, я стиснул зубы, загнал постыдный страх поглубже. Крыса нашептывал совсем рядом, ближе, чем я подпускаю самых доверенных людей. Кому ты врешь, Влад?! У тебя не доверенных людей! Ты никому не доверяешь! Ты даже в себе сомневаешься! Никого не подпускать, никого не любить, никому не верить – вот это подход! Почему, почему ты все еще не повесился, не вскрыл себе вены, с таким-то отношением к жизни? Для чего ты живешь? Для кого ты живешь, никчемный ты человечишка?! Даже те, с кем ты делил постель, или тайные знания, с кем прошел огонь, воду и медные трубы, с кем вместе запечатывал Город-тысячи-богов, даже они не приближались к тебе настолько близко, чтобы прошептать, что Седой Не…

- Заткнись! Заткнись! Заглохни, мразь!

Я зашарил руками по полу, пусть хоть камнем запустить в эту гадину. Что-то скользнуло по ладони, шевельнуло влажным тельцем. Я поднес руку к глазам и задрожал. Червь, тонкий, красноватый, в два пальца длиной, извивался кольцами, от злобы скривив крохотное морщинистое лицо. Мое лицо.

Кто-то жалко всхлипнул. Звук был чужой, но прорывался он сквозь мои стучащие зубы. Руки сами ныряли в темноту, вынимая все новых и новых червей, каждый из которых носил уменьшенную копию моего лица. Корчась от ненависти, они шептали на разные голоса о том, кто помнит меня, и ждет меня, и от кого я уже никуда не денусь.

В этих существах не было ни капли разума. Вся их жизнь, - короче даже, чем жизнь мотылька, - проходила передо мной. Подсвеченные эльмами, черви копошились в моих ладонях, изрыгая проклятия. Проходила минута, другая, и они покрывались морщинами, ссыхались и сквозь трясущиеся пальцы безжизненно падали мне на колени.

За это короткое время их ядовитые речи отравляли мой разум ядом беспомощности. Сидя в центре бесконечного тоннеля, как живой факел, я едва различал стены и совершенно не видел ушедшего свода. Со всех сторон на свет моей жизни стремились полчища, орды, сонмы червей. Ведь Магьян Кербет не забывает ничего и никогда, а для тех, кто перешел ему дорогу, в его злобном мозгу есть отдельный укромный уголок, и рано или поздно, ты попадешь туда, а Седой Незрячий скажет тебе, что он не забыл, а тебе останется только умереть, потому что…

- Почему?! Почему я?! – дрожащим голосом спросил я подземную тьму. – Я ведь никогда не стоял на пути…

- О, дааа…