Город тысячи богов

Долгое время Юнксу был уверен, что магия умирает. Что сам мир выталкивает ее, как инородное тело. А потом, в Хакассии, в поселке с диковинным названием, в котором город богов сливался с божественной радостью, они нашли настоящую дверь. За долгие века она сильно уменьшилась. Сшитые энергетическими лучами, края ее стремились сомкнуться, но магии, что просачивалась под дверью и в замочную скважину, все равно было больше, чем во всех местах силы планеты, взятых вместе.

Кем бы ни был заштопан прокол в иной мир, человеком, божеством, или созданием расы, упоминания о которой сохранились лишь в сказках, он… или они? позаботился, чтобы решетка служила не только преградой. Это было настолько гениально, что Юнксу рассмеялся, впервые за долгие годы, смехом беззаботным и по-настоящему счастливым. Он перестал сопротивляться, и открыл всего себя безграничной мощи, что оставили ему в наследство неведомые предшественники.

Никогда до этого прежде, Старик Юнксу не мог и подумать, что способен вместить столько силы. Словно он подставил под струю воды пустой сосуд с широким горлом, а тот оказался бездонным. Луч канул в нем, будто и не было многокилометровой линии, перечеркивающей долину с востока на запад. Энергия ста тысяч солнц напитала старое, немощное тело, заставив Юнксу вновь поверить в божественную природу человека.

Сейчас он мог все – разрушать, созидать, порождать, истреблять, – все, что угодно! Мысль, жест, взгляд требовали жесточайшего контроля, ведь они могли стать и становились материальными. В такой силе таилось немалое искушение. Все, что было до этого, стало казаться мелким, ничего не значащим копошением. Захотелось уйти в себя, замкнуться в собственной Вселенной, где загадок оказалось даже больше, чем во всем мире, и в спокойной обстановке изучить новые здания… Вот только крохотная личинка человечности, придавленная божественными возможностями, но не исчезнувшая совсем, кричала, ругалось и требовала спасти тех, до кого уже не было дела обновленному Юнксу.

Он все же взмыл над землей и поплыл к Бограду. Юнксу сделал это скорее, чтобы заглушить настойчивый внутренний голос, чем из человеколюбия или долга. Слова эти теперь мало значили для него. Он летел так, словно делал это тысячи раз. Под ним проплыл Али, провожающий Учителя изумленными глазами. Не отвлекаясь от размышлений, Юнксу размазал по камням огромного земляного червя, который под прикрытием снега и камней подползал к телохранителю.

Пожарные расчеты и медицинские бригады на всех парах неслись в поселок, спешно собиралась поднятая по тревоге воинская часть, но все это было далеко, и на ход событий влияния не имело. Маленькое согбенное тело, в меховой шапке, пуховом комбинезоне и унтах, зависло над руинами Бограда. С неба сыпал пушистый снег, а с земли ему навстречу поднимался черный дым. Там среди развалин, спешно возводились новые алтари и жертвенники, возрождались религии, создавались культы. Боги Новые, Старые, Древние и Извечные остановили недостойное бессмертных мельтешение, с тревогой ожидая, что же предпримет тот, чья сила внушала уважение и трепет даже им.

Легкими касаниями Юнксу позвал учеников. Влад и Мими сопротивлялись, боролись на пределе возможностей, а Денис, пусть бессознательно, уже абсорбировал луч, но медленно, неумело, и опасно. Разум каждого был открыт для Юнксу, и он вошел в их головы, не думая о том, этично ли это. В его нынешней системе координат такого понятия не существовало.

Доверие Влада к Учителю было феноменальным. Он поверил сразу, безоговорочно, и тут же впитал северный луч без остатка. Юнксу-Человек прекратил паниковать, и взял верх над Юнксу-Богом. Он уже знал, что нужно делать, и справедливо предполагал, что божественная часть будет против, но для мира, всего остального мира, это был единственный шанс.

Пока Влад убеждал Мими, Юнксу вошел в разум Дениса и понял, что опоздал. Он видел, что пошло не так, знаний для этого ему хватало, но вот исправить уже не мог. То, что почти безболезненно прошло для него самого, мучило и убивало Дениса. Нет, он поглотит энергию, но вот переварить ее не сможет, станет ходячей бомбой. Через год, через два, он сам станет чистой энергией, уничтожив каждого, кто окажется в этот момент рядом. Самая безопасная и слабая линия, оказалась самой смертельной.

Подлетели Влад и Мими. Не потому, что это действительно было необходимо, - сейчас они смогли бы общаться, даже находясь на разных планетах, - просто в эпохальный миг им хотелось быть рядом с Учителем. Втроем они без труда подключились к бесчувственному Денису и спустили мощь с поводка.

Большой Тесь, левый приток Енисея, разделялся перед Боградом, охватывая поселок двузубой вилкой. Влад свел ладони, заставляя истончающиеся русла, змеясь, ползти навстречу друг другу. Под нажимом невидимого плуга раздвигалась земля, трещал камень, и кричала степь, прорезанная черным шрамом. Сосредоточенная Мими уже наполняла приток свежей водой, формировала устье, углубляла дно. Эта пара работала так, словно занималась подобным каждый день.