Город тысячи богов

Пицца по вкусу напоминала резину, засохшее тесто царапало десны, а от минералки ломило зубы. Широченная каменная спина уменьшилась, гул стихал. Уже видно было, что троллю нипочем не успеть, но великан упрямо продолжал идти к заветной цели. В этом обреченном упорстве было достоинство и благородство. Оно напоминало целеустремленность матери и… отца.

Незнакомый звук нарушил тишину, и Гор замер с недоеденной пиццей во рту. Звук шел из квартиры, со стороны гостевых спален. Звонкий, частый, от него съежился затылок, и руки покрылись гусиной кожей. Гор узнал цокот когтей по паркету. Обернулся, пицца в зубах, в кулаке недопитая бутылка, на лице лихорадочное напряжение – дурак-дураком!

Дойдя до угла, цокот остановился. Из-за стены показалась широкая лобастая морда, и Гор с облегчением выдохнул. Собака. Ротвейлер Влада. Крепкий, отожравшийся пес, с широкими плечами и мощными лапами. Бродя в полутьме по комнатам, легко было не заметить черную лоснящуюся шерсть, а теперь собака, видимо почуяв запах еды, решила выйти сама. И она вышла.

Пропавшие было мурашки вмиг покрыли все тело. Гору почудилось, что даже коса его встала дыбом. Белели светлые круги вокруг глаз, подрагивала тяжелая челюсть. Передние лапы, свободно висящие по швам, выглядели страшно неестественно. Ротвейлер уверенно шел на задних лапах. Не семенил, по-собачьи, не подпрыгивал, а шел, как человек, и это было до безумия жутко.

У окна пес остановился, прижал к стеклу передние лапы, отчего хоть немного стал похож на нормальную собаку. Макушка его доставала Гору до плеча. Он демонстративно смотрел вдаль, взгляд его маленьких черных глазок скользил по дорожному полотну, разбитому ногами тролля. Утренний свет размывал темноту все сильнее, далекая фигура шагала медленнее, а Гор так и стоял, не в силах отвести глаз от пса.

- Ты смотришь не туда, мальчик.

Глотка, не предназначенная для человеческой речи, глухо ворчала, голос доносился, будто из желудка. Пес повернул к нему широкую морду и ухмыльнулся длинными желтыми зубами. Не так, как это делают собаки, выпрашивая ласку, а гаденько, с превосходством, отчего Гор почувствовал себя первоклассником, которого грабят за школой.

- Посмотри на него, - пес мотнул башкой, указывая на тролля, который к этому моменту превратился в крохотную фигурку, меньше указательного пальца. – Посмотри, я помогу.

Гор почувствовал еле уловимое вмешательство извне. Так Влад изменял его настройки ночного зрения. Все вокруг становилось четче, резче, и вот он уже в деталях видит самые крохотные трещины в асфальте, различает узор коры деревьев на газонах. Взгляд его метнулся вдогонку троллю, почти в самый конец Брюсова проспекта.

- Видишь?! Тщета усилий, как она есть! – прохрипел ротвейлер сквозь зубы. – Запоминай, мальчик, запоминай крепко!

Узкая полоска рассвета плескалась у самых крыш, едва-едва подсвечивая их розовым. Отдельные лучи булавками втыкались в тролля, отчего тот сбивался с ритма шагов, оступался, пошатываясь. Движения его, и без того механические, при свете дня стали совсем неживыми, но он ни на метр не отклонился от курса.

Наконец свет, пройдя точку кипения, перелился через край, и хлынул, шипя, на проспект. Захлестнул стены соседних зданий, омыл стекла и вывески яркими вспышками, и с головой окатил каменного исполина. Гору почудился пронизывающий скрип сочленений, когда тролль в последний раз попытался переставить непослушную ногу. Так он и застыл – держа на весу длинные обезьяньи лапы, словно пытаясь достать ускользающую цель.

Гор отвел глаза, чувствуя странную досаду. Тварь, что прикидывалась собакой Влада, оказалась права – тщета, как она есть. Этому троллю не суждено было добраться до портала, и все же он шел, потому что не знал иного пути, и не мог вернуться назад. Все, что было в его силах, это умереть, пытаясь.

- Это не обязательно, - прорычал пес, и Гор отшатнулся.

Пока он пялился в окно, пес приблизился почти вплотную, и его слюнявая зубастая морда покачивалась на расстоянии одного броска от незащищенного горла. Обвисшие брыли разошлись к уголкам пасти, раздался глухой лай. Гор не сразу понял, что тварь смеется.

- Тебе не обязательно подыхать, Гор. Твоя жизнь большинству будет полезнее, чем смерть, на пути к невозможному.

- А я и не собираюсь подыхать! - с вызовом сказал Гор.

- Но ты сдохнешь. Сдохнешь, как шелудивый п-пес! – выдохнула тварь и засмеялась удачной шутке. – Если, конечно, не сойдешь с пути, не похоронишь свои глупые идеи. Поверь, кого-то из вас придется похоронить.

Гор ответил молчанием. Удушливый страх, поразивший его в первые минуты, благоразумно отошел в сторонку, уступая место гневу. Сунув руки в карманы, Гор качнулся с пятки на носок, щедро одаривая презрением тупую звериную морду. О, эта шавка не знает…

- Я знаю, мальчик, знаю! - пролаял ротвейлер. – Иначе бы я не пришел к тебе. Твоя затея – чушь! Твои секреты – дрянь! Твои козыри – мелочь! У тебя ничего нет против настоящей силы, и поэтому я сожру тебя, Гор!