Город живых

– Ты же слышишь. Бахи не прекращаются. Слышал вчера на Калининском рынке, что пришла телеграмма в больницу. Говорят, готовятся к зачистке города. Им же нужно отчитаться перед президентом, что на День Независимости освободили Донецк от его жителей. Подарок Порошенко преподнести.

– Неужели это правда? Почему это происходит с нами?

– Успокойся. Ты же понимаешь, что это только слухи. Мы чего вышли на улицу? Нужно попытаться отвлечься от войны. Давай, может, о чем-то другом поговорим?

– Да как тут о чем-то другом поговорить, когда такое творится. Видел, что происходит на севере Донецка? Там же просто ад. Люди валяются на асфальте. Кровь ручьем. Завтра это и нас будет ждать. Я этого не хочу.

– Не паникуй. Всё будет хорошо. Мы же в тыловом районе живем. Ты же сама видишь, что сюда не долетает. Только бахает. Не так страшно. Лучше давай подумаем, во что будем Анюту одевать. Первый класс всё-таки. Думаю, к первому сентября все закончится. Начнется новый учебный год. И все будет, как раньше. Не будут же они школы обстреливать. А детям учиться нужно. Мы даже форму ещё не купили.

– Да, нужно будет на выходных на рынок сходить и купить. Банты белые. Мне Оксанка рассказывала, что видела. Правда, сейчас цены космические из-за этой войны. Мы с ней, когда за водой в очереди стояли, говорили. Их же девочка с Аней пойдет в класс. Но она не верит, что учебный год начнется первого сентября. Кто-то ей сказал, что перенесут. Боятся детей в школы отправлять.

– Оксанка твоя – главная сплетница. Не слушай её. Всё хорошо будет. Вон видишь, дочь наша, Настюша, какая большая. Ну что с ней может быть? – муж показал на девочку, которая скатывалась по небольшой детской горке сзади меня. На вид ей было лет двенадцать. Она рванула к парковке, как только спустилась. Там её ждала подружка.

Я стал невольным свидетелем беседы соседей из второго подъезда. Типичная беседа. Весь город был наполнен слухами. Каждый пытался себя к чему-то готовить. Кто-то к худшему, а кому-то удавалось себя обмануть и думать о лучшем. Я отвлекся от книги и слушал их разговор.

– Ну а что дальше? Что будет с нами?

– Я читал, что ополчение пойдет в контрнаступление.

– Ты веришь в это? Я уже отчаялась. Не знаю, чему и кому верить. Кругом ложь. По украинским каналам говорят, что мы сами себя обстреливаем. И как в это можно верить?

– Верят. Ну и пусть верят. Я верю, что мы победим. Ополчение пойдет в наступление. Если бы не дочки и ты, я бы уже давно на передовой был. Но если не я, то кто о вас позаботится.

– Я бы все равно тебя никуда не отпустила.

Свист. Резкий. Пронзительный. Он буквально прошил бытие. Мина просвистела над головой и где-то метрах в трехстах от нас приземлилась. Земля затряслась. Я упал на землю. Поднялась пыль. Она проникала в легкие. Все стали кашлять.

– Все в дом!! – закричал мужчина. Сквозь пыль, пробираясь к спасительному подъезду, глава семейства мчался сломя голову.

Я продолжал лежать под столом. Жалкое убежище. Но на тот момент я ничего не понимал. Молча лежал. Ступор. Я много читал в интернете об обстрелах. О поведении при обстрелах. Нужно было лежать, прижавшись к земле. Обеими руками я обнял свою голову. От моего дыхания пыль с земли поднималась и проникала мне в легкие. О маленькие камушки я поцарапал руки, ноги, тело. Кровь маленькими каплями падала и тут же засыхала. Дыхание участилось. Моё тело поднималось от каждого вздоха. Я закрыл глаза. Не мог поверить, что это реальность. Но я поднял голову, когда следующая мина попала в квартиру. Прямое попадание. Земля затряслась ещё сильнее. Вот-вот и дом рухнет. Он впитал в себя этот удар. Принял его и выдержал. Части кирпича, металла и мусора разлетелись по округе. На двор опустилась сажа. Вся семья на моих глазах упала на землю. Сначала я подумал, что они последовали моему примеру. Упали, чтоб осколки их не достали, но потом я заметил, как тоненькие алые ручейки текут от их тел и впадают в трещины на асфальте. Они были близко к подъезду. Мина угодила в их квартиру. Она разнесла жилище в пух и прах. Осколки убили всю семью. Я видел, как у подъезда лежит мужчина, сразу за ним его жена. Рядом с машиной на парковке лежала их старшая дочь.

Обстрел продолжался. Нельзя вставать. «Лежи. К ним нельзя, – повторял я себе. – Ты им не поможешь, если тебя ранит. Лежи. Нужно переждать». Свист. Разрыв. За ним последовал ещё один взрыв. Этот взрыв был так же близок, как первый. Затем ещё один. Я дышал в землю. Лежал и считал взрывы. Уже четвертый. Пятый. Уже дальше. Ещё один. И тишина. Время остановилось.