Город злодеев. Королева зеркал

Моргана подходит на шаг, и мне требуется всё моё самообладание, чтобы не отступить. Мы так близко, что я чувствую её дыхание на своём подбородке.

– Позволь сказать тебе пару вещей, – говорит Морджи. – Во-первых, я тебя не боюсь.

– Я не пытаюсь тебя напугать, – говорю я. – Я только хочу помочь вернуть всё назад.

Она поднимает руку.

– Да брось, Страшная Мэри.

Я замолкаю и с опаской наблюдаю за Морганой, не представляя, что будет дальше. Я не знаю, насколько она зла на самом деле и как далеко собирается зайти. Вокруг нас начинает собираться толпа подростков, которые потягивают сладкий кофе и притворяются, что заняты болтовнёй.

– Во-вторых, – продолжает Морджи, – я не хочу, чтобы всё стало как раньше. Урсула заботится о нас не больше, чем ты. Бродит по городу, как медуза-переросток. Это нервирует. Она даже не думает, как её действия на нас повлияют. Она всегда была эгоисткой, а теперь стала ещё хуже. Лучше бы она умерла, как мне говорили перед битвой. Всё было бы намного проще.

– Ты же не хочешь сказать, что...

– Я говорю именно то, что хочу сказать. Даже если она осмелится здесь показаться, мы с мамой не примем её обратно. И, в-третьих, если ты здесь не для того, чтобы предложить мне капельку той сладкой магии, что есть у других, мне это неинтересно.

Она улыбается, показывая зубы, и окружившие нас школьники едва не дрожат от предвкушения.

Я тоже содрогаюсь. От Урсулы, тёплой и весёлой, хотя и немного вредной иногда, никогда не исходило такого ощущения. Словно змея свернулась кольцами и выжидает момент для броска.

Морджи притягивает меня к себе, впиваясь пальцами в плечи.

– Если ты когда-нибудь найдёшь её... магию, я имею в виду... Я буду счастлива заключить сделку. Я стану именно тем союзником, в котором ты нуждаешься.

– Морджи, что с тобой случилось? – говорю я ей, хотя уже знаю ответ. Вот что происходит, когда тебя слишком часто бросают на произвол судьбы и тебе приходится снова и снова карабкаться наверх.

Моргана отстраняется, оставляя на моей коже мускусный, слегка животный запах, от которого меня мутит.

– Я стала собой, – отвечает она. – Завидуешь?

– Завидую? Нет, я не завидую, – я протягиваю к ней руки, желая по-матерински прижать к себе и защитить, но Морджи отступает и бросает на меня полный жалости взгляд. В эту секунду звенит звонок, и в коридорах начинается оживлённое движение.

– Звонок тебя спас. Идёмте, девочки, – Моргана поворачивается спиной, откидывает волосы назад и бросает на меня взгляд через плечо. – Если хочешь знать моё мнение, твой план довольно неудачный. Их не получится вернуть такими, какие они сейчас. Тебе придётся сначала их вылечить, иначе всё полетит к чертям. Никто не позволит кучке магических монстров свободно разгуливать по Королевскому городу.

Слова Морганы меня оглушают. Она совершенно права, но я никогда не думала об этом раньше. Конечно, мне нужен план, способ вернуть друзей сюда в целости и сохранности, но теперь я понимаю, что гораздо больше мне необходимо противоядие, лекарство от неправильной магии. Вот и ответ.

Хотя я понятия не имею, где его найти, прямо сейчас мне хочется расцеловать Морджи за то, что она подумала об этом. Но прежде чем я успеваю что-нибудь сделать, Моргана добавляет:

– Кроме того, ты когда-нибудь задумывалась, почему Урсула и Джеймс до сих пор с тобой не связались? Может быть, им лучше без тебя. Ты постоянно твердила, что они недостаточно хороши. Может, они годами ждали момента возможности от тебя избавиться. – Её слова жалят. – Если увидишь мою сестру, передай, чтобы она не возвращалась домой. Скажи, что она больше там не нужна.

Она неторопливо удаляется по коридору со стайкой хихикающих подруг за спиной.

Я отсиживаю урок экономики (всё плохо, мир обречён, а экономика в основном фальшивая), стараясь не зацикливаться на том, что сказала Морджи, и выхожу обратно в коридор. Моё присутствие привлекает внимание, и мне приходится сидеть на заднем ряду со Стоуном, чтобы на меня не пялились, но скоро станет лучше. Это похоже на экспозиционную терапию, которой, по теории моего психотерапевта доктора Динь, я занималась, работая в полиции. Быть полицейским означало встречаться со страхом перед преступниками-социопатами и убийцами вроде того, который лишил жизни мою семью, – людьми, единственной целью которых было причинять боль другим. «Я просто делаю то же самое, – решаю я, – только с подростками вместо убийц».

После урока я обнаруживаю, что у моего шкафчика, прислонившись, стоит Кэти. Кэти из Элит. Кэти с острой стрижкой боб, острым носом и остроносыми бежевыми туфлями. Кэти, которая обычно ходила за Лукасом Аттенборо как приклеенная. Но сейчас Лукаса нигде не видно. Может, они больше не лучшие друзья.

Я вздыхаю.

Я почти вычеркнула её из своей памяти. Почти.

Кэти блокирует доступ к моему шкафчику и, следовательно, к моему математическому планшету. Но до того как я успеваю к ней подойти, ко мне подплывает Дрина.