Города в полете

Микелис: — Агронский, прекрати рассуждать как приложение к воскресной газете. Ты недооцениваешь наши собственные умственные способности. О какой огромной тайне ты говоришь? О том, что Литиане едят людей? Что ими управляют неведомые нам, живущие в джунглях боги? Что на самом деле под их личиной скрываются бездушные, жестокие шпионы? Ты сам легко опровергнешь любое подобное предположение. Такие вещи бессмысленно даже предполагать, не говоря уже об обсуждении возможной на них реакции.

Агронский: — Ладно, ладно. Я, тем не менее, остаюсь пока при своем мнении. Но если окажется, что здесь все в порядке, я говорю об Отце и о Кливере, тогда, возможно, я поддержу тебя. У меня действительно нет особых причин голосовать против.

Микелис: — Как знаешь. Я уверен, что Рамон проголосует за открытие планеты, так что решение будет принято единогласно. Я не вижу, почему может быть против Кливер.

(Кливер давал свидетельские показания перед набитым битком залом суда созванного на Генеральной ассамблее ООН в Нью—Йорке. Он театрально, но скорее с сожалением, чем, торжествуя, указывал пальцем на Его Преподобие Рамона Руиза—Санчеса. При звуке его имени, сон прервался и Кливер понял, что в комнате стало немного светлее. Приближалась заря, вернее мокрая серая литианская пародия на зарю. Он попытался вспомнить, о чем только что говорил на суде. Это была заключительная обвинительная речь, достаточно убедительная, чтобы повторить ее наяву — но не смог восстановить оттуда и слова. Запомнилось только физическое ощущение от сказанного, но ничего из содержания речи.)

Агронский: — Светает. Ну что ж, закончим на этом.

Микелис: — Ты закрепил вертолет? Насколько я помню, ветры здесь посильнее, чем на севере.

Агронский: — Да. И прикрыл брезентом. Остается лишь растянуть гамаки—

Микелис: — Ш—ш—ш. Что это?

(Звук шагов.)

Тихие шаги, но Кливер узнал их. Собравшись с силами, он немного приоткрыл глаза, но смог увидеть лишь потолок. Его спокойный цвет и гладкий, постоянный наклон к своду своей ирреальностью снова затуманили его сознание.

Агронский: — Кто—то идет. Это Отец, Майк, встреть его. С ним кажется все в порядке. Немного шаркает ногами, но с кем не бывает после бессонной ночи?

Микелис: — Лучше встреть его у входа. Это наверняка лучше, чем, если мы появимся перед ним после того, как он войдет. В конце концов, он не ожидает, что мы здесь.

Агронский: — Правильно, Майк. (Шаги удалились от Кливера. Послышался скрежет камня о камень — на двери повернулось колесо.)

Агронский: — Добро пожаловать, Отец! Мы прибыли совсем недавно и — что такое? Вы больны? Здесь есть что—нибудь… Майк! Майк!

(Кто—то убегал. Кливер напряг мышцы шеи, чтобы приподнять голову, но они не подчинились ему. Вместо этого, затылок, казалось, еще сильнее вжался в жесткую подушку гамака. После мгновенной и бесконечной сильной боли он вскрикнул.

Кливер: — Майк!

Агронский: — Майк!

(Тяжело вздохнув, Кливер, наконец, сдался. Он заснул.)

IV

Когда за его спиной закрылась дверь дома Чтексы, Руиз—Санчес, буквально сгорая от нетерпения, оглядел нежно подсвеченное фойе, хотя он едва ли смог бы объяснить, что же надеялся здесь увидеть. Фактически, все выглядело так же как и в его «собственном» доме, и только это он, фактически, и должен был ожидать — кроме лабораторного оборудования, вся обстановка их дома была литианской.

— Мы изъяли из наших музеев несколько железных метеоритов и подвергли их механическому воздействию по предложенному вами методу, — сказал позади него Чтекса, пока он выбирался из дождевика и ботинок. — Как вы и предсказывали, они продемонстрировали мощные ярко выраженные магнитные свойства. Мы подняли на ноги всю планету заданием искать метеоры и отовсюду присылать находки сюда, в лабораторию. Сотрудники обсерватории пробуют предсказать возможные новые падения. К сожалению, метеоры здесь редки. Наши астрономы говорят, что у нас не бывает таких метеорных потоков которые, как вы рассказывали, часто проходят над вашей планетой.

— Да, я должен был подумать об этом, — сказал Руиз—Санчес, идя за литианином в холл. Здесь тоже не было ничего особенного. — В нашей планетной системе есть настоящее кольцо из малых планет, много тысяч которых, рассеяны на орбите, образуя что—то вроде огромного мельничного жернова, там, где мы предполагали обнаружить планету нормальных размеров. В результате неизбежных столкновений между этими космическими телами, на Землю выпадают метеоритные дожди. До Литии же, думаю, долетают лишь незначительные остатки кометных хвостов.

— Трудно понять, как могло возникнуть такое неустойчивое образование, — сказал Чтекса, присаживаясь и указывая гостю на другой пуф. — Можете ли вы объяснить этот факт?