Горожане. Удивительные истории из жизни людей города Е.

Инженер Ипатьев вернулся в Екатеринбург 1 августа, когда по приказу нового коменданта города полковника Шериховского уже началось расследование обстоятельств гибели венценосной семьи. Искали тела, свидетелей, ценности, подключали следователей, рыли землю в прямом и переносном смысле слова. Ключи от осквернённого дома Николай Николаевич с супругой получили из рук генерала Голицына, начальника гражданского управления, – и, когда зашли домой, это слово – «домой» – застряло у хозяина в горле.

Супруга осталась наверху, а инженер спустился в полуподвальное помещение, вспоминая, как десять лет назад шагал по этим ступеням вверх. Стены изрыты отверстиями, покрыты «букетами», как на обоях, – уже слегка поблекших, но несомненно красных, алых, багровых цветов.

В конце лета инженер Ипатьев и его жена Мария уехали из Екатеринбурга, а после покинули Россию, присоединившись к колонии русских эмигрантов в Чехословакии.

Дому, где в одну ночь приняли мученическую смерть одиннадцать человек, ныне суждено было жить без хозяина. Неспешное чтение в кабинете, обеды за большим столом, прогулки в саду, поцелуи на ночь – все это осталось в прошлом, как остались в прошлом молодость и прежняя жизнь. В 1919 году Екатеринбург вновь заняла Красная армия, и в доме Ипатьева – а где ж ещё! – расположился её штаб.

6

Как все горожане, высокопоставленные и нет, Ельцин по многу раз в неделю проезжал по улице Карла Либкнехта, где напротив Дворца пионеров стоял, угрюмо нахохлившись, грязновато-розовый особняк. Комсомольцы Урала, скульптурная девушка и юноша со знаменем в руках, грудью шли вперёд на этот старый дом. Вознесенский проспект давно сменил имя, называясь теперь в честь потомка Мартина Лютера и крестника Карла Маркса, одного из основателей германской компартии. А вот особняк на углу Карла Либкнехта и Клары Цеткин никто переименовывать не собирался – каждый свердловчанин знал, что это дом инженера Ипатьева, где расстреляли Николая Кровавого вместе со всей семьёй и собачкой

(на самом деле собак в расстрельной комнате было три: французский бульдог великой княжны Татьяны, королевский спаниель великой княжны Анастасии и спаниель наследника, единственный, которому удалось выжить, потому что он не выл в ту июльскую ночь). Конечно же, знал об этом и Ельцин, и его предшественники, и гости города, таинственным шёпотом просившие местных жителей «сводить их к тому самому дому». Неофициальная, но главная достопримечательность, тёмная слава Свердловска, ну и, разумеется, бельмо на глазу – вот чем был в середине 70-х Ипатьевский дом.

В 1975 году председатель Комитета государственной безопасности Андропов отправил в ЦК КПСС письмо под грифом «секретно» (а других он, вероятно, и не писал) и заголовком «О сносе особняка Ипатьева в городе Свердловске».

«Антисоветскими кругами на Западе периодически инспирируются различного рода пропагандистские кампании вокруг царской семьи РОМАНОВЫХ, и в этой связи нередко упоминается бывший особняк купца ИПАТЬЕВА в г. Свердловске.

Дом ИПАТЬЕВА продолжает стоять в центре города. В нём размещается учебный пункт областного Управления культуры. Архитектурной и иной ценности особняк не представляет, к нему проявляет внимание лишь незначительная часть горожан и туристов.

В последнее время Свердловск начали посещать зарубежные специалисты. В дальнейшем круг иностранцев может значительно расшириться, и дом ИПАТЬЕВА станет объектом их серьёзного внимания.

В связи с этим представляется целесообразным поручить Свердловскому обкому КПСС решить вопрос о сносе особняка в порядке плановой реконструкции города.

Проект Постановления ЦК КПСС прилагается.

Просим рассмотреть.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА ГОСБЕЗОПАСНОСТИ АНДРОПОВ».