Горсть патронов и немного везения

Приложением к неприятностям была желтая «Тойота». О ней мне напомнил «фисташкин» мозг — там чего-то опять перемкнуло, я оглянулся и увидел эту проклятую тачку. Конечно, она была не одна такая в Москве, но обманывать себя дальше было уже не солидно. Ночью я ее тоже видел, да не стал говорить Решетникову: ему этот фактор ни к чему, он стал бы для него только лишним раздражителем. Неужели агентишка из «Ависа» сунул в компьютер «жучок»? Если найду — изуродую как Бог черепаху! Стоило бы, конечно, повилять, покружить, чтобы установить наличие или отсутствие слежки точно, да предъявить этому назойливому и недоверчивому клиенту претензии по самому большому счету, но в Склифе ждал Александров. Грех такое думать, но все же сознание могло вернуться к нему ненадолго. Потом разберемся с этой «Тойотой»! Когда возникает слишком большое количество проблем, нужно решать их поочередно в порядке важности.

Анну я встретил у входа в реанимационное отделение, она стояла у окошка и курила. Мы давно не виделись, я едва узнал ее: похудевшая, осунувшаяся, она никак не напоминала ту, которую я знал и помнил, — благополучную, супермодную супругу преуспевающего нотариуса.

— Привет, Аня, — приобняв ее, поздоровался я. — Ну что он?

— Врач сказал, в течение семи суток.

— Что… в течение семи?..

— Будет ясно. Пока в сознании. Пойдем.

Мы поднялись на лифте на какой-то там этаж, вышли в широченный коридор, провонявший всеми на свете лекарствами. Пожилая медсестра попыталась нас остановить, но из палаты, где лежал Валя, вышел врач и поманил нас рукой.

— Только недолго. Минуту-две, не больше. И кто-нибудь один.

Я вошел в палату. Валя лежал на каком-то сложном сооружении, от него к аппаратуре тянулись проводки, из носа торчала трубка. Лицо соответствовало цветом наволочке, и голова сплошь забинтована, отчего он походил на гипсовую статую.

— Валя, — прикоснулся я к его руке, — Валя… это я, Столетник… ты узнаешь меня?

Глаза его были на удивление осмысленны, зрачки медленно повернулись и сфокусировались на мне.

— Он может говорить? — повернулся я к врачу. Тот кивнул.

— Валя, кто это был?

— Не… знаю… Т-трое…

— Их было трое?

Он закрыл глаза, а когда открыл их снова, они уже смотрели куда-то в потолок. На лбу его выступила испарина.

— Заканчивайте, — послышалось от двери.

— Сейчас, сейчас?..

— Факс… факс… — видимо, из последних сил сказал Валентин. — Они…

— Они требовали содержание факса, — понял я.

— Да… Я не… я не… — он стал задыхаться, врач взял меня за плечо и подтолкнул к двери. В палату вошла медсестра.

— Все, ухожу. Спасибо, Валя, — пожал я ему безвольную руку.

Я видел, что больше он говорить не в состоянии. Спрашивать о подробностях не имело смысла; если бы он им что-то сказал, они не стали бы громить офис.

Ай да Валька! Как же я тебя недооценивал! Вот тебе и холеный папенькин сынок в штиблетах! Сразу понял, что к чему, не купился, не испугался. Он был юристом и знал, чем занимаюсь я. Впрочем, почему был? Будет! Будет жить, все будет хорошо! Нужно уговорить себя, убедить себя в этом, и моя уверенность обязательно передастся ему.

Я подошел к Анне, молча опустился рядом с нею на банкетку в холле.

— Что? — шепотом спросила она.

— Аня, я знаю, что тяжело, неожиданно. Ты не сдавайся. Если он в таком состоянии мало того, что узнал меня, но и смог со мной разговаривать, будь уверена! — Я достал из кармана патрон от «Макарова», не найдя больше ничего подходящего. — Вот это передай от меня Якову. Скажи, что я найду их. По одному или всех вместе.

Она сжала патрон в кулачке, кивнула. Я поцеловал ее в щеку:

— И пожалуйста, звони. По поводу или без повода — звони.

— Ты не хочешь встретиться с дедом? Кажется, он там кого-то подключил.

— Я свяжусь с ним.

В этом последнем я совсем уверен не был: слишком много пришлось бы рассказывать бывшему замминистра юстиции и тем, кого он подключил. По крайней мере до завтра, до двенадцати часов, мне этого делать не хотелось.

Желтую «Тойоту» я впервые увидел во дворе дома на Сиреневом бульваре, теперь я вспомнил это точно. Значит, служба безопасности Майвина не выпускала меня из поля зрения — когда я потребовал снять слежку, подменили «БМВ» «Тойотой».

Я вышел из больницы, сел в «фисташку» и закурил. Давид — строитель коттеджей не мог не знать, что поиски Ямковецкого рано или поздно выведут меня на него самого и на его криминальное прошлое. Лично он, конечно, ни в чем замешан не был — не убивал, не выселял, не шантажировал, аферы с квартирами производили его агенты, а он получал готовые адреса свободных уже квартир и торговал ими по всем правилам коммерции. Но именно это обстоятельство и наводило на мысль, что в какой-то точке деятельность непричастного к преступлениям Майвина пересекается с непосредственными исполнителями, и он опасался, что я эту «болевую» точку найду. Судя по тому, как назойливо он меня опекал, я был на верном пути, разгадка приближалась.