Горсть света. Роман-хроника. Части 1 и 2

Когда же она разразилась, Заурбек, владеющий искусством быстрой ориентировки, белым военным билетом (девятнадцать ран!) и полутора миллионами капитала, вошел в полное доверие того самого большевистского политического деятеля, о коем выше вскользь упоминалось.

В тот час, когда ложились на бумагу эти строки (год 1976-ой), указанный деятель благополучно продолжал еще здравствовать на правительственных пенсионных хлебах, изредка публиковал мемуары, однако почел за благо не вспоминать печатно о Заурбеке, коему некогда дал совет приобрести под Москвою небольшое тихое именьице, вероятно учитывая интересы своих революционных коллег, подвизающихся в Москве. Осталось неясным, был ли этот совет решающим для Заурбека в деле с имением (сам Заурбек это утверждал), или же тут сказалась настойчивость супруги, пожелавшей тишины и покоя, но во всяком случае именьице было Заурбеком куплено, вскоре после женитьбы. В брак он вступил с девицей Масленниковой, встреченной на деловом ужине в Славянском базаре, куда Масленников-папа, компаньон Заурбека по делам коммерческим, привел и дочку Анну Александровну. Полюбить ее или просто привыкнуть к ней Зарбеку было решительно некогда — он вел крупные дела с военными поставщиками и промышленниками. Оставив жену хозяйничать в имении, он по горло увяз в так называемом «Земгоре», то есть Союзе земств и городов. Участвовал в перестройке фабрик и заводских предприятий на военное производство, тратил много сил на контроль железнодорожных перевозок, стараясь ускорять движение военных грузов, ибо чувствовал, что война начинает грозить основам империи.

У него происходили споры со знакомым революционером, который упрекал Заурбека в том, что его деятельность лишь продлевает агонию обреченного царского режима. Однако, как политик, революционер ценил, что Заурбек держит его в курсе крупных военно-промышленных, транспортных и снабженческих операций: эта осведомленность была выгодна деятелю большевистской партии. Впрочем, после отставки Главнокомандующего, Великого князя Николая Николаевича, поощрявшего деятельность Заурбека в Земгоре, Заурбек и сам стал склоняться к мнению, что царь Николай Второй безнадежно проигрывает и трон, и войну, и не так на внешнем фронте, как на внутреннем.

Только после Февральской революции Заурбек нашел время навестить жену в подмосковном имении Сереброве[43]

, по Нижегородской дороге, на станции «38-ая верста». Имение Сереброво отстояло от железнодорожной линии на таком же пятиверстном расстоянии, как и имение Корнеево, только по другую, правую сторону. Мимоходом, буквально проезжая мимо, Заурбек Тепиров арендовал еще одно имение, ближе к станции, на краю села Каменка, на берегу большого пруда с каменной плотиной. Звали его «Белая дача».

Большой двухэтажный каменный дом с классическим фасадом, круглыми окнами в мезонине и обширными подвалами он, опять-таки мимоходом, приспособил под ремонтную мастерскую, привез сюда станки, моторы и локомобиль, протянул к зданию силовую линию от ближайшего Сажевого заводика, построил котельную и к концу 1817 года открыл небольшое предприятие для починки железнодорожных механизмов, аппаратуры и оборудования. Назначил заведующим своего двоюродного брата Мишу, довольно сумрачную личность, до тех пор изнывавшую от безделья в московской квартире, а затем в имении старшего своего кузена Заурбека.

В этих хозяйственных хлопотах и застала Заурбека Октябрьская. И тут, на первый взгляд, все дальнейшее еще можно было тоже принять за новую фазу восхождения, ибо конфисковали имущество и банковский вклад Заурбека не сразу, и не все. Некоторое время ему оставляли и квартиру в Камергерском, и имение Сереброво, и арендованную Белую Дачу, и Ремонтные мастерские в ее подвалах. Заурбек даже собирался построить мельницу в своем Сереброве, а то мужикам соседней конокрадовой Марфинки-деревни далековато, мол, ездить с зерном «на помол»... Сохранялись и связи с деятелем, игравшим уже роль государственную и проявлявшим благожелательность к Заурбеку. Поощрительство его, или другие, еще более таинственные обстоятельства привели Заурбека точнее, гр-на Тепирова, Ник. Ник., по национальности — осетина, имущественное положение — госслужащий, недвижимости не имеет, происхождение — из нацменьшинств (!), — к должности, ныне уже трудно вообразимой, еще труднее произносимой — уполномоченный ОРТОЧЕКА Курской железной дороги. Полномочия его распространялись на область техническую, а в какой мере это сопрягалось с функциями политическими, и какими именно — выяснимо теперь лишь посредством спиритического сеанса с вызовом духа Н. Н. Тепирова!