Госэкзамен

Впрочем, не мне судить. Да и лоскутные те земли, составленные из колоний доброй дюжины европейских государств, подмандатных территорий, вассальных, полувассальных и условно независимых княжеств с республиками, обречены на вечную грызню. Не столько даже проведёнными наспех границами, сколько сложнейшей этнографией Индостана. Здесь как ни делай, а всё равно заденешь интересы какого-то народа, религиозной группы, вылезшей из подполья секты или Бог весть, кого ещё.

Время тянулось медленно, газета не сообщала ничего нового, а Фирины «Пять минуточек» затянулись на добрых полчаса. Впрочем… у кого из женщин иначе?

– Па-ап! – заорала Афина, сбегая по лестнице и на ходу рассказывая мне подробности очередной ссоры с сестрой. Ссорятся и мирятся они до двадцати раз на дню, но попробуй кто посторонний влезть в их разборки!

– … а чего она!? – хрустальным колокольчиком прозвенело сверху, и Ева, плюхнувшись пузом на перила, съехала вниз, не переставая при этом трещать.

– … а сама?!

– … нет, а чего она? Па-ап! – звенело с двух сторон, но я привычно отрешился.

Нет, дети у меня получились чудесные, здесь претензий нет! Ни к генетике, ни к Богу. Черноволосые в мать, и синеглазые в меня… только искорки в глазах – от Фиры! Со стороны глянуть, так задохнуться от умиления можно, а характерец… впрочем, есть в кого.

Упёртые, и не всегда по делу, но впрочем – без жестокости и подлости, да учатся они с удовольствием. И со здоровьем… тьфу-тьфу!

Старший, двенадцатилетний Лев, выглянув из своей комнаты, закатил глаза и спустился вниз, мягко выговаривая за суету и шум не ко времени. Брата они обожают, так что я временами даже ревную немного! А с другой стороны, хороший ведь из него отец выйдет…

Фира наконец спустилась, ослепительно прекрасная, по праву носящая титул красивейшей женщины Африки. После родов, и без того необыкновенно красивая и конкурировавшая (хотя и без своего на то желания), она расцвела совершенно необыкновенно, затмив супругу Феликса, Клео де Мерод.

– Устал ждать? – со смешком спросила любимая, встав позади и кладя мне руки на плечи.

– Так… чуть-чуть, – я чуть притянул к себе изящную кисть, целуя тонкие пальцы.

– Фу! – одновременно сморщились девочки, – Нежности!

– Пойдём! – Ева потянула за собой сестру, и они удалились, бросив в нашу сторону пренебрежительные взгляды.

– Фу! – ещё раз высказалась Афина, закрыв за собой дверь комнаты.

Несколько часов спустя мы шли из синематографа по ночным улицам Дурбана, обсуждая фильму́ и раскланиваясь с редкими прохожими. Сзади, приотстав на десяток метров, тихо шурша тугими шинами, катит автомобиль, в полированных поверхностях которого отражается свет фонарей и мерцание множества рекламных огней.

Премьера удалась, фильма́ Ялтинской киностудии, наконец-то освоившей цветную киноплёнку, была признанна несомненной удачей. Вне всякого сомнения – великолепная режиссура и чу́дная операторская работа, прекрасный звук и свет…

… а вот сценарий и подбор актёров, по моему мнению, оставлял желать лучшего!

– Какой-то… – после нескольких бокалов шампанского я несколько утерял быстроту мысли и не сразу подбираю слова, – слащавый!

Эсфирь засмеялась негромко, слегка откинув голову и показывая жемчужные зубы.

– Нет, ну правда, – не сдавался я, – в жизни таких красивых людей и не бывает! Понятно, что это грим…

– Не бывает? Точно? – перебила меня остановившаяся супруга, лукаво щуря глаза.

– Мужчин не бывает! А… ну да, как я мог забыть… – сбился я. Давнишнее моё фото в образе Дашеньки очень полюбилось Фире, и она иногда дразнится, что дочки – все в меня! Копия!

– Внешность – ладно, – согласился я поспешно, пока она снова не начала дразниться, – но сценарий?! Всё так переврать…

– А это называется художественный вымысел, – наставительно сказала Фира.

– Слишком много вымысла, – недовольно произношу я, – Какой-то… рыцарь слащавого образа вышел!

– Ну так это и не документальный фильм, – возразила супруга.

– Таки да, – я вынужден признать очевидное, – но всё равно…

– Не понравилась фильма́? – деланно удивилась Фира.

– Ну… если бы в качестве главного героя был бы какой-то посторонний тип… – нехотя признал я. Засмеявшись, Фира приподнялась на носках и коротко поцеловала меня, не слишком смущаясь редкими прохожими.

Я вздохнул… этот аргумент срабатывает всегда! Хотя на самом деле – ну враки же, враки!

Какие-то дурацкие поединки с британцами, притом чуть ли не с десяток. Бег по крышам… это ж надо было так переврать мой побег из Москвы! Не было никакой перестрелки, не было! И жандармского офицера… а всего-то – дворник! Да и тот по крышам не бегал…

А финальная песня? Нет, мы действительно записали её, и это действительно – первый в истории удачный опыт со звуком, записанный на киноплёнку!