Гоша Каджи и Венец Гекаты

Она всего лишь едва слышно щелкнула пальчиками, и окружающая Вселенная застыла в почтительном молчании. Мужичонка так и не успел еще что-то сладостно-приторное проворковать, остатуившись с раскрытым ртом. Голубь, вспугнутый пушистой полосатой кошкой от поедания хлебных крошек, завис на полувзмахе крыла, устремившись ввысь. Сама виновница внезапного отлета стояла, подняв обе передние лапы и растянувшись в напряжении прыжка. Даже свет фар проезжающих мимо машин материализовался и загустел в смоге города, став вязким и липким. Теперь его наверняка можно было потрогать, и наконец-то узнать, каков он на ощупь.

— Янк…, - обрадованный Каджи не успел даже имени толком досказать, как схлопотал звонкую пощечину.

— Опять ТЫ! — со зловещим присвистом сквозь зубы прошипела близняшка. — Предупреждаю в первый и последний раз, моя вина, что тогда забыла объяснить доходчиво: попадешься вновь на моем пути — УБЬЮ! Ты и так чуть всю мою жизнь не сломал. Тебе этого мало? Надеюсь, ты догадываешься, Каджи, что я не привыкла шутить и слово свое сдержу? Чтобы лучше запомнилось, выпей на посошок и убирайся ко всем чертям! — в порыве гнева Янка едва не вывернула наизнанку свой кошелек, отправляя его чрезмерно богатое содержимое в жестяное чрево банки. — Здесь еще и на билет на край земли хватит. Вот туда и катись! Вряд ли я в тех местах на гастролях окажусь, даже случайно. А значит, у тебя появится шанс еще немного пожить. Исчезни! Не-мед-лен-но.

Она вновь щелкнула пальцами, и в этот застывший магловский мир вернулась жизнь. Голубь улетел, кот вразвалочку удалился, словно и не больно-то хотел поймать пернатого, машина пронеслась мимо, обдав Каджи выхлопными газами. А близняшка уже была на верхних ступеньках лестницы, сопровождаемая недоумевающим спутником. Он в очередной раз с тоской подумал обо все учащающихся провалах в памяти. Как поднимался по лестнице, мужичонка совершенно не помнил.

— Янка, — беззвучно прошептал Гоша, крепко прижимая ладонь к полыхающей щеке, словно не хотел делиться с промозглым отсыревшим ветром теплом прикосновения ее руки.

В глазах Каджи могли бы появиться слезы. Но, по всей видимости, он, нынешний, уже давно разучился плакать. И даже сочувствующе-прискорбная мина Вомшулда, скромно присевшего на уголок облюбованной им скамейки, не смогла их вызвать из небытия.

— ЭТО МОЕ БУДУЩЕЕ?

— Балда ты, Каджи, и двоечник, — со вздохом ответил Нотби, поднимаясь. — Это один из вариантов нашего с тобой будущего. И чему только тебя на теории магии Монотонус учит, если ты не понимаешь элементарных вещей? Прощай.