Господа гусары, молчать!

— Да, милая. Я ему заплатила. Достала вам с девчонками билеты на концерт, сказала, где ты будешь. Фотографии показала, описала, во что ты одета. А он потом позвонил и отчитался.

— Зачем?

— Тебя устроит версия, что я хотела как лучше для тебя? Согласись, и правда, неплохо вышло? Точнее, вошло? А то трахнул бы тебя какой-нибудь хрен в подворотне, на всю жизнь душевная травма.

— Заткни свои версии себе в задницу, мама, — Алена закрыла глаза, чтобы ее не видеть. — Мне насрать, зачем ты его заставила это сделать. Мне интересно, зачем ты все это вывалила сейчас? Да еще свела нас при этом нос к носу. Подожди-ка! — до нее вдруг дошло очевидное. — Да ты же ему тогда ночью звонила!

Она расхохоталась почти до истерики, уже не в силах сдержать слезы.

— Вот ведь хохма получилась. Ты ему заплатила, чтобы он со мной переспал, а у нас вдруг все по-серьезному вышло, хотя и не сразу. Ну надо ж так облажаться-то! Похоже, он тебя даже за деньги не хочет, вот умора. А теперь ты как-то узнала, что мы вместе, и решила страшно отомстить. Ну что, довольна? Полегчало?

Алена смахнула со стола чашку, та упала, разбилась, брызги кофе полетели на Инну.

— Ты даже не сука, мамочка, — сказала она с ледяной улыбкой, поднимаясь. — Потому что суки любят своих щенков. Умирать будешь — не приду. Ты для меня уже умерла.

Достав из сумки ключи, Алена швырнула их на пол и вышла. Лифта долго не было, и больше всего она боялась, что мать откроет дверь и еще что-то начнет говорить. Этого она бы уже не вынесла. Наконец лифт подъехал. Зайдя в него, Алена уткнулась лбом в холодную металлическую стену и застонала.

Боль была такая, как будто на самом деле разрывало в клочья. Грудь словно железная лапа стиснула, не давая дышать.

Вот и все, повторяла она, вот и все…

Она вышла из парадной, и Стас схватил ее за руку.

— Не трогай меня, — сказала она спокойно, почти весело. — Не подходи ко мне. Никогда!

— Алена, она смотрит в окно.

— Ах, вот как?

Алена подняла голову — мать действительно стояла у окна кухни и смотрела, отодвинув занавеску.

Схватив Стаса за рубашку на груди, — рубашку, которую сама вчера ему гладила! — Алена притянула его к себе и впилась в губы — зубами, сильно, с желанием причинить боль. Обняла за шею, просунула руку под воротник, ногти вонзились в кожу, глубоко, до крови. На губах, на языке тоже чувствовался привкус крови. Стас то ли опешил от неожиданности, то ли терпел, подыгрывая ее спектаклю.

Оттолкнув его, Алена открыла дверцу машины, села на пассажирское место, откинула голову на спинку. Стас сел рядом, завел двигатель.

— Алена…

— Заткнись! Нет. Только одно слово. Все, что она сказала, — правда? Что ты парень по вызову, что ты ее трахал все это время, что и со мной в первый раз — за деньги? Да или нет?

— Да…

— Да, господа гусары о многом умолчали… Поехали!

— Куда, к тебе?

— В Осинку.

— Адрес скажи.

Алена сказала адрес и закрыла глаза.

Боже, пусть это будет кошмарный сон. Позволь мне проснуться!

Стас всю дорогу молчал. Всего один раз Алена открыла глаза и искоса взглянула на него. Он смотрел прямо перед собой, с застывшим лицом. Как же она его любила — даже сейчас. И от этого было еще больнее. Просто невыносимо!

Уже перед поворотом на Осиновую рощу Алена подумала, что отца и Светы может не быть дома. Плевать. Лучше на крыльце сидеть и ждать, чем домой. Жена отца ей никогда особо не нравилась, но лучше уж с ними, чем одной.

Стас свернул с шоссе на узкую улочку, затормозил перед воротами.

— Алена, послушай…

— Стас, замолчи! Что бы ты сейчас ни сказал, это уже ничего не исправит. Это уже невозможно исправить. Я очень сильно тебя люблю, но всему есть предел. Я с этим справлюсь. Не звони мне. И не пиши. Я не хочу тебя видеть. Никогда.

Она вышла из машины, позвонила у ворот. Замок щелкнул, и Алена пошла к крыльцу, даже не обернувшись.

— Алена, что случилось? — Света встретила ее в дверях.

— Можно мне войти?

Стоило ей войти в прихожую, и запас прочности кончился. Она буквально сползла по стене на пол, уткнулась лицом в колени и разрыдалась так, что Света испугалась. Села рядом с ней, обняла, и Алена, неожиданно для себя, все ей выложила.

— Ну, тише, тише, — Света обнимала ее за плечи, покачивая, как ребенка. — Все пройдет. Пойдем, пойдем.

Она отвела Алену в комнату, где та иногда ночевала, уложила на кровать.

— Может, тебе выпить?

— Спасибо, Свет, не хочу.

— Тогда давай я тебя снотворным подколю, поспишь немного. Отец придет — я ему сама все расскажу. Не бойся, я же его знаю. Расскажу так, чтобы он не ломанулся твоему парню шею свернуть.

Уже погружаясь в тяжелый черный сон, Алена подумала, что лучше бы ей вообще не просыпаться.

23

Когда-нибудь, возможно, это случится. «Йес, сэр», — скажет офицер и нажмет на кнопку. Всего несколько минут, и мир перестанет существовать. Стас совершенно не представлял себе алгоритм уничтожения мира, но сразу подумал об этом, когда прочитал сообщение Инны.