Господин

Денилу окружали книги, но хватило одного мимолётного взгляда, чтобы понять: это не библиотека. Более того, вряд ли мальчик находился во владениях Слая и уж всяко не в его замке. И не потому, что у воздуха был иной вкус, ментальный фон имел другой оттенок, а цветы присутствовали лишь как пышный букет ромашек в грубовато выполненной, но миленькой вазе. А оттого, что рядом стояла надменная женщина. И Денила узнал её. Она не понравилась ему ещё в прошлый раз. И Слай её явно не любил.

На юного гостя строго взирала госпожа Релиста.

– Добро пожаловать в мой круг, ученик Слая Миша.

А улыбка, несмотря на холодность, у неё была красивой.

***

– Ч-чёрт!

Восклицание Натин при этом сопровождалось образом моложавого мужчины, купающегося в ореоле благодатного света. Берри аж посерел от подобного сравнения, так как подтекст (в данном случае - подобраз) имел диаметрально противоположное значение. "Ну и каша в голове этой бабы!"

– Что случилось?

– Блок по периметру и у часовых плюс сигнализация - хоть вешайся, - откликнулась телепатка. - Чужой не пройдёт. Я не справлюсь.

– Ты? - не поверил капитан. - Без пяти минут "трезубец"?

– Здесь целенаправленный блок на меня. Разберусь, конечно, но поисковая группа возвращается. Они настороже - видимо, Слай не доработал с копиями. Или что-то почувствовали.

– Вот те… Тогда пусть волчонок работает, - вмешался Дло. - На него есть блок?

– Зачем? - искренне удивилась Натин. - Если Алата прикажет блокировать "Огонёк" от Берри, то подпишет себе приговор: экипаж вспомнит, кого слушается корабль, а, следовательно, кто истинный капитан "Феникса". Не лучшая позиция при двойном бунте.

– Эт-точно, - кивнул карлик. - Волчонок, я плохо представляю, что вам надемонстрировал не-племянник, хотя и лицезрел его в гостинице, но ты задавал осмысленные вопросы. А как бы ни работал Слай Миш, он действовал эффективно и непривычно. Попробуй скопировать его.

Берри нахмурился: в свою способность повторить манипуляции с разумом, которые показывал абориген, капитан не верил - умение видеть ещё не означает умения действовать. С другой стороны, многим телепатическим трюкам его никто не учил, все они пришли из наблюдения и желания сделать точно так же. Вероятность, что получится применить… как её там?.. магию, была, пожалуй, ненулевой, когда какой-либо приемлемый выбор отсутствовал как класс.

– Ладно, - сдался Берри. - Расслабьтесь. Если что, драпать не станем - по мне, лишь ноги переломаем, а сбежать на этот раз не успеем.

Он сосредоточился. Раздавшиеся смешки, следовало признать, этому не способствовали, но капитан не оборвал товарищей, подозревая, что и впрямь выглядит крайне нелепо. Пусть уж хихикают, чем мешают паническими мыслями.

Хорошо-то хорошо, но не получается. Паники нет, зато есть досада. Досада на друзей, которые не понимают, что сейчас им лучше утихнуть. Хотя нет, всё они понимают, но нервы напряжены - ещё мгновение и товарищи сорвутся, потому и стараются, всеми силами стараются, держаться. Досада исчезла… и накатила новой волной. Теперь на Слая, исчезнувшего в самый неподходящий момент, подставившего. Но он говорил, что "Феникс" ему нужен, а, следовательно, необходимы Берри, Натин и Хром, а Меха не бросит уже сам капитан. Значит, произошло действительно что-то серьёзное, требующее явного вмешательства фиалкийца.

И снова досада отступила, чтобы возвратиться. Денила! Мальчишка! Что он сегодня едва не сотворил - зла не хватает! И ведь понял, осознал после разговора со Слаем - Берри почувствовал, - но капитана, как и раньше, всё равно слушать не станет… из-за обоюдной ненависти их друг другу. "Нашёл время об этом задуматься!" - оборвался себя командир. Воспоминания о Дениле были безжалостно отброшены… чтобы уступить мыслям о его матери.

Как-то неправдоподобно в устах Натин звучало признание своей беспомощности. Она - "трезубец"! Она та, которая недавно экранировала "Феникс" от таких же, как она, "трезубцев"!.. Азтон. Куда ближе по времени Галеры. Там тоже были "Серебряные трезубцы". И Континус Инвинц. Пугающий. Нет, ужасающий. Всесильный. И была всё та же Натин, которая, словно маленький ребёнок, только и смогла, что спрятаться от чудища под одеяло, пусть и случилось это лишь мысленно, в образах. И вчерашний рассказ - вовсе не для сына, а для слишком хорошо понимающего Берри. "Бедная, бедная девочка…" И он успокоился, расслабился. Увидел.

Увидел как никогда ярко, чисто - и восхитился. Так, наверное, видит мир Натин, Денила или тот же Слай. Теперь ясно, отчего пьяный Хром настолько агрессивен - идеально прорисованные образы при сброшенной психологической защите чересчур реальны и страшны одновременно.

Нынешняя картина по насыщенности мелкими деталями, цветом, звуком не шла ни в какое сравнение даже с той, что помогал поддерживать Слай, когда ловил "Огонёк". Она была иной, безумно полной, целостной. Она отличалась и от виденного в подземном гроте - тогда тоже горели ментальные следы, но они были не до конца живыми, словно бы сошли с холста экспрессиониста.