Господин изобретатель

— Не было случая проверить насчет воды, Ваше Императорское Величество, — ответил я, приняв "вид лихой и слегка придурковатый", каким следовало быть подчиненному перед лицом начальствующим, еще по петровскому указу.

— Слышал я про твои изобретения с лекарством и с ручными бомбами, да и про подпись Fucking тоже, — сказал царь, — считай, сразу за все наградил тебя и вперед тоже. Смотри, не подведи меня! И император двинулся к коллежскому асессору, стоявшему "ни жив ни мертв" слева.

Скоро награждение закончилось, царь удалился во внутренние покои, сославшись на дела и нас пригласили на фуршет, отведать, чего Бог послал. Поскольку стол был постный, отведывать особенно было нечего, и мы с Агеевым, поспешили в Штаб, для чего нам нужно было всего лишь перейти площадь.

— А мне Георгия дали, — похвастался Агеев, как ребенок, — а тебе что?

— Поздравляю, Сергей, это для офицера самый главный орден, просто так его не дают, как там — "носить, не снимая" — порадовался я за друга. — А мне — Владимира с мечами!

— Тоже тебя поздравляю! Знатный орден, при любой форме носится, и мечи… ты же теперь потомственный дворянин, то-то радость твоему деду будет! — так же не скрывал радости за меня полковник, — правнуки-то его теперь — потомственными дворянами станут при рождении!

Вернувшись, мы представились генералу Обручеву по случаю награждения высокими наградами, генерал поздравил нас и отпустил со службы — отмечать награды, но, достойно для кавалеров таких орденов. Выйдя опять на Дворцовую и, стараясь уберечься от пронизывающего ветра (а ведь, когда пересекали площадь, идя на прием в Зимний, снаружи было практически безветренно, вот ведь переменчивая питерская весенняя погодка). И, дойдя до Певческого мостика, мы взяли извозчика, решив пойти в модный фешенебельный ресторан "Донон", на набережной Мойки, 24. Вообще-то офицеру было не к лицу ходить пешком, даже если близко, но здесь еще сыграло то, что я, по крайней мере уже замерз, так как был в лаковых штиблетах, не приспособленных для прогулок. Вот и искомый адрес, действительно, в двух шагах. Сунув извозчику двугривенный, я огляделся: ничего похожего на дорогой ресторан, я-то ожидал увидеть ярко освещенный подъезд, швейцара с бородой, а то и двух, но ничего этого не было и в помине. Сергей поташил меня куда-то во двор:

— Это здесь, иди за мной — показывал дорогу полковник, видно, бывший здесь не первый раз, — просто с улицы не заметно. Двор, впрочем, был ярко освещен, летом здесь явно стояли столики под деревьями в тенистом саду. Войдя в помещение, где было тепло и уютно, мы сдали гардеробщику шинели и прошли в зал. Публики было немного, сегодня же Чистый четверг, все по домам сидят и предаются душеспасительным мыслям, очищаясь перед Светлым Христовым Воскресеньем. Из офицеров были мы двое, но, нет, там, в углу, явно генеральские эполеты золотом блестят. Может, "превосходительства" тоже награды обмывают. По соображениям офицерской этики надо было бы спросить у старших по званию разрешения присутствовать, но Агеев не стал с этим заморачиваться и просто потащил меня к такому же столику в другой половине зала. Рядом чинно сидели какие-то господа во фраках, дам не было вовсе, то есть вообще. Полковник заметил, что высшая аристократия в общем зале не сидит, а больше прячется от публики по отдельным кабинетам, там и вход отдельный. Но мы не графы с князьями, хотя, если я так же буду делать карьеру семимильными шагами, он не удивится тому, что ему вскоре придется обращаться ко мне, "ваше сиятельство, господин граф". На эту "подколку" я ответил, что скорее я буду в ближайшем будущем именовать его "превосходительством", поскольку мне до графа гораздо дальше, чем ему — до генерала.

Пока Агеев лениво перелистывал меню и изучал винную карту (я отдал заказ на откуп ему), у столика бесшумно возник официант:

— Что ваши высокоблагородия изволят заказать? — спросил он, наклоняясь в поклоне, — осмелюсь предложить раков по-бордосски, свежайшие-с, все хвалят…

— Вот что, голубчик, раков мы у себя в деревне наловим, во Францию нам для этого ехать нечего, да и не из Бордо они, а здешние, чухонские, — осадил пыл халдея Агеев, — нам бы чего по-русски, стерлядки паровой отведать, например. А для начала, осетрины холодного копчения, балычок, тоненько порезать, сёмужки с лимоном и икорки, само собой, зернистой и огурчики свежие порезать. Вы что предпочитаете к рыбному столу, Александр Палыч, может бутылочку Шабли, нет ну его, не подходит для сегодняшнего торжественного случая. Притащи-ка нам, братец, бутылочку Клико, веселой вдовы, в ведерке со льдом, как положено.