Господин мертвец. Том 1

Это означало, что штальзарги Кейзерлинга и пулеметчики Клейна, воспользовавшись тем, что третье и четвертое отделения расчистили для них часть траншеи, присоединились к ним. А еще это значило, что надо развивать наступление, не теряя ни единой секунды. Именно сейчас взвод был наиболее уязвим, как уязвим топор, крепко засевший в дубовом полене. Даже широкая, подготовленная лучшими штейнмейстарами Германии, траншея не позволяла «висельникам» двигаться более чем по двое в ряд. И вся ударная сила взвода сейчас была заперта в тесном пространстве передней линии обороны. Если рассматривать укрепления французов как огромное тело, обладающее своими органами и иммунной системой, второй взвод был аналогом порции яда, пробившим толстую кожу и впрыснутым в вену. Если он распространится по системе кровоснабжения, то станет причиной смерти. Но если что-то замедлит его продвижение, организм изолирует опасный очаг и кто-то рано или поздно прижжет место проникновения яда.

– Потери? – привычно спросил Дирк.

Для детального доклада не было времени, и Карл-Йохан это понимал. Сейчас командира интересовало только то, какие потери понес взвод, добираясь до первой траншеи, и остался ли он боеспособен в достаточной мере, чтобы выполнять свою задачу.

– Пятеро или шестеро. В основном из второго отделения. Как минимум один штальзарг.

– Как там на другом фланге? Соединились с Крейцером?

– Никак нет. Французов тьма-тьмущая. И, кажется, Крейцер повел свой взвод левее, чем предусмотрено по схеме нападения. Расхождение получилось метров на двести, если не больше.

Крейцер. Похоже на него. Несмотря на то что наиболее плотный огонь был сосредоточен на «листьях», держащих правый ударный фланг, унтер-офицер Себастиан Крейцер предпочел сдвинуть фронт атаки еще левее – чтобы обезопасить своих бойцов. Вряд ли его заботило то, что при этом на взвод Дирка будет устремлено еще больше стволов, чем предусматривал план тоттмейстера Бергера. Зная своего коллегу, командира третьего взвода, Дирк не сомневался, что Крейцер прекрасно отдавал себе отчет в собственных действиях.

Дирк хотел было помянуть Крейцера бранным словом, но присутствие Карла-Йохана остановило его. Унтер-офицеры всегда должны быть едины перед лицом нижних чинов. Но Карл-Йохан, кажется, прочитал его мысли с легкостью тоттмейстера.

– Возможно, это не было случайностью, – тактично сказал его заместитель. – И это не похоже на ошибку.

– Потому что унтер Крейцер не делает ошибок, – отозвался Дирк. – Дьявольский хитрец этот Крейцер. Он воспользовался нами как прикрытием! Вот почему он отстал еще до того, как мы вошли в огневой контакт. Чертов хитрый лис! Позволил нам первыми сунуться в топку!

Сравнение вышло неудачным, и Дирк понимал почему. Унтер-офицер Крейцер не был похож на лиса, несмотря на всю свою хитрость. Скорее, это была хищная птица. Голодная злая сова, двигающаяся с невероятной стремительностью и знающая каждый шаг своей жертвы наперед. И ее клюв уже сомкнулся на французском горле.

В глубине души Дирк понимал, что Крейцер не совершил ничего предосудительного. Еще до начала штурма было очевидно, что «листья» понесут наибольшие потери. Крейцер просто позволил им сыграть роль отвлекающего пугала, а сам отстал и ударил левее, воспользовавшись тем, что половина французских пулеметов смотрят на мертвецов Дирка. С точки зрения тактики этот прием обеспечил ему меньшие потери среди личного состава и, кроме того, для многих увлеченных боем французов его появление стало неожиданностью. Очевидным минусом было то, что между «листьями» и «бубенцами» образовалось что-то вроде каверны, наполненной французами. Огорошенные внезапным вторжением мертвецов и смятые с двух сторон, вряд ли они представляли собой серьезную опасность, но Дирк, хорошо знавший реалии траншейной войны, понимал, что недооценивать этот фактор определенно не стоит.