Господин мертвец. Том 1

Неподалеку сидел еще один мертвец. Смерть часто усаживает своих новых подданных в необычные позы, как бы приглашая еще живых посмеяться над ними, своими бывшими собратьями. Иной лежит, раскинув руки, точно пловец, неведомой силой извлеченный из воды и брошенный лицом в сырую землю. Другой держит холодными и твердыми губами папиросу, не замечая, что она давно потухла, глядя потемневшими, как от ржавчины, глазами в пустоту перед собой. После штурма во вражеской траншее можно найти мертвецов в самых разных позах. Мертвецов, играющих в карты, мертвецов, открывающих консервы, или мертвецов, удобно спящих на закатанных шинелях. Но этот, которого Дирк прежде не видел, сел сам. Лицо у него было болезненное и худое, но смешливое. Такие часто смеются, и даже сейчас губы его, не сдерживаемые больше волей мертвого разума, словно пытались изогнуться в привычную улыбку. Его последние минуты пронеслись перед мысленным взглядом Дирка, как проносится трещащая лента кинофильма, на которой люди двигаются отрывисто и резко.

Осколок гранаты ударил француза в шею и, хоть осколок этот был очень мал, у него хватило силы, чтобы пропороть толстую ткань отложного воротника на кителе и чиркнуть по шее. Правая сторона кителя была черна от крови, и под сидящим мертвецом она собралась большой лужей, уже почти впитавшейся в землю. Особая фландрийская земля, которая может впитывать в себя влагу бесконечно, никогда не насыщаясь. Она может месяцами впитывать в себя грязную дождевую воду, которую извергают дырявые от шрапнели небеса. Но больше всего она любит алую влагу цвета молодого вина. Может, когда-нибудь она вновь вернется на поверхность ярким цветом цветущих на месте былых боев вишен или пышными кронами орешника.

Парень с мертвым улыбающимся лицом этого уже не увидит. Он умер не сразу, это Дирк понял по распечатанному индивидуальному пакету, бинт из которого трепыхался на ветру, все еще зажатый в мертвых пальцах, как крошечный флаг. Француз истекал кровью несколько минут, а вокруг него царил настоящий ад, и никто уже не обращал на него, умирающего, внимания. Он уже выпал из их жизни, хотя его сердце еще билось. Может, это он так отчаянно и долго кричал «Pierre, aide-moi!», призывая какого-то Пьера? Дирк не хотел гадать. Если и так, негодяй Пьер, бросивший своего раненого друга, вряд ли сможет долго наслаждаться жизнью. Скорее, он уже лежит в той же траншее, не успев далеко уйти, с распоротым пикой горлом или разорванным животом.

Дирк ощутил шевеление возле своей ноги и отскочил в сторону, схватившись левой рукой за рукоять кинжала. Казалось невероятным, что кто-то из находившихся здесь французов может быть жив, ведь он осмотрел каждого. Все они были несомненно мертвы, а глаз Дирка в таких вещах не ошибался. Еще больше он изумился, увидев, что шевелится тело капрала с двойным красным аксельбантом. Того самого, горло которого было изрезано осколками, а ребра смяты стальными сапогами. Люди не живут с подобными ранами. И уж точно не шарят вокруг себя руками, пытаясь отыскать точку опоры.

Когда капрал неожиданно сел, Дирк был настолько удивлен, что даже не вонзил ему в сердце кинжал, хоть и намеревался это сделать. Он никогда прежде не ошибался в таких вещах. Даже мысль о том, что человек в таком состоянии может шевелиться, была невозможна. Глаза капрала были открыты и смотрели прямо на него, но сейчас они были пусты, как два отверстия, ведущих в ледяную черную пустоту мертвого разума. Такое иногда случается у тяжело контуженных. Капрал смотрел сквозь Дирка, не видя его, и вряд ли ли этот ускользнувший из ада полутруп знал о его присутствии. Но когда его рот вдруг распахнулся, залив китель черной кровью, Дирк вздрогнул.

– Унтер-офицер Корф! Почему сидите на месте? Для вас война уже закончилась?

Голос капрала хрипел, кашлял и спотыкался, точно звучал со старой граммофонной пластинки, вздувшейся от времени. В этом не было ничего странного – лопнувшие легкие, проткнутые обломками ребер, не способствуют ясной членораздельной речи. Капрал стал вращать своими пустыми глазами, отчего показалось, что сейчас они выкатятся из орбит и упадут на землю.

Дирк, выхвативший из ножен кинжал, выругался.

– Мейстер?

– А кто еще, черт возьми? Святой Август? – каркнул мертвый капрал.