Господин мертвец. Том 2

– Всего лишь иносказание. Или, думаете, критики приняли бы роман от тоттмейстера?.. Или взять Иоганна Карла Фридриха Цёлльнера. Всерьез увлекался астрономией и для наблюдения за небом сконструировал большой и сложный аппарат под названием «Мертвый глаз». Да, он состоял из множества зрительных органов мертвых людей, животных и птиц и давал широкий видимый спектр наблюдения, который неподвластен человеческим органам зрения. Сделал множество научных открытий относительно небесных тел и Солнца. Или, к примеру, Франц Карл Ахард. Внес неоценимый вклад в химию и биологию, препарируя мертвых животных. С людьми, к слову, не работал, считал это безнравственным вмешательством в дела Божьи. Эрнст Аль, тоже из Ордена, избравший для себя несвойственную стезю ихтиолога. Благодаря его усилиям по остаткам ископаемых рыб, не существующих уже несколько тысяч лет, были восстановлены особенности их строения и обитания. Генрих фон Мальтцан, бесстрашный путешественник и этнограф, покоривший Африку. В его отряде было всего двое живых людей, он сам и помощник. Все остальные были поднятыми им мертвецами, благодаря силе и упорству которых он сделал свои открытия и благополучно вернулся домой. Или, может, вам знакомо имя Генриха Киперта? Первоклассный географ своего времени. Именно ему принадлежит идея использовать стаи мертвых птиц с определенным расположением для получения четких панорамных снимков местности. Или вот, не угодно ли, Фридрих Ляйбольд. Изучал воздействие тогдашних лекарств на человеческий организм, используя для этого мертвецов, подробно описывавших свои ощущения, составил полезнейшие труды – и это в то время, когда врачи годны были лишь для кровопускания!

– Хватит, – Крамер поднял руки в шутливом жесте, – я сдаюсь. И раскаиваюсь в своих поспешных словах.

– То-то же. А ведь были и другие профессии, в которых Орден немало преуспел. Тоттмейстеры были посмертными дознавателями, узнававшими у мертвеца приметы его убийц. Они были борцами с эпидемиями, в том числе и чумными, когда поднимали тысячи зараженных мертвецов и заставляли их уходить далеко от городов, уничтожая основной источник опасности. Команды мертвецов работали на пожарах, убирая завалы, и при срочном строительстве укреплений, они поднимали из-под воды корабли и плавили металл в раскаленных цехах.

– А были мертвые музыканты? – спросил Крамер.

Мертвецы переглянулись.

– Франц Кафка, – предложил Йонер. – Правда, виноват, он из писателей.

– Не слышал о таком.

– Умер в семнадцатом году. То есть впервые умер. Туберкулез. Незадолго перед смертью попросил своего приятеля-тоттмейстера поднять его, если он не успеет дописать свой роман. Тоттмейстер слово сдержал. Писатель написал свой роман и еще много чего. Иные читатели, не посвященные в курс дела, отмечали какую-то мрачность его повествования, но мрачность не внешнюю, а внутреннюю, если вы понимаете, о чем я. Глаза мертвеца и видят иначе… В конце концов он попросил своего приятеля разорвать договор досрочно. А жаль, многое еще бы мог написать…

– Вам бы все о мрачном, – прервал его Ланг. – А потом удивляетесь тому, как на нас смотрят. Рассказали бы лучше что-то забавное. Например, про «вюрцбургский казус», известный также как «Дело мертвецов».

– Кристоф, твои казусы интересны только другим крючкотворам, – скривившись, проворчал Крейцер. – Остальные мало что в них понимают.

– Унтер-офицер Ланг до войны был помощником нотариуса, – пояснил Дирк Крамеру. – Отсюда несколько специфические интересы.

– Я мало что смыслю в юридической науке, – признался Крамер, – но верю вам в том отношении, что это, должно быть, занятная история.